Неприятности в Валентинов день
Шрифт:
— Она позвонила около получаса назад.
— Это не то, что я имела в виду. — Кейт замолчала, поскольку Иона Осборн с трудом продвигалась к прилавку, выбивая квадратной тростью дробь по деревянному полу.
— Сколько они стоят? — спросила Иона, кладя пачку чипсов «Дорито» рядом с кассовым аппаратом.
Кейт указала на цену, четко отмеченную на пачке:
— Четыре девятнадцать.
— Раньше всегда был ценник.
Кейт посмотрела в голубые глаза Ионы, на пухленькие щечки и седые, высотой в милю, волосы и попыталась изобразить улыбку. Иона была не первым
— Продукты, на которых цену ставит производитель, не нуждаются в ценниках.
— Мне нравится, когда есть ценник.
Подняв ладони вверх, Кейт развела руками:
— На товарах всегда была та же самая цена, что и ставил производитель.
— На них всегда были ценники.
Кейт серьезно задумалась над тем, чтобы шмякнуть ценник на лоб Ионы, когда вмешался дед.
— Как бедро? — спросил он.
— Еле хожу. Спасибо, что спросил. — Кожаная сумка Ионы ударилась о прилавок с глухим стуком.
— Ты не думала приобрести одно из этих кресел с электроприводом, наподобие тех, что рекламируют по телевизору? — спросил Стэнли, пробивая чипсы.
Покачав головой, Иона начала рыться в сумке:
— У меня нет таких денег, а моя страховка не покроет расходы. — И вытащила кошелек, набитый деньгами и купонами так, что держался закрытым только благодаря резинке. — Кроме того, я не могу сидеть в одном из таких кресел, пока работаю весь день в буфете. — Исследовав все свои купоны, она вытянула пять однодолларовых купюр и положила их на прилавок. — Хотя было бы неплохо, если бы вы предлагали одно из таких кресел для пенсионеров, как это делают в «ШопКо» внизу в Бойсе.
— Об этом определенно стоит подумать, — сказал Стэнли, беря деньги и давая сдачу. — Сколько стоят такие кресла?
Убирая «Дорито» в полиэтиленовый пакет, Кейт поглядела на деда: он не мог говорить серьезно.
— Где-то полторы тысячи.
— Ну, это не так уж и дорого.
Но дед говорил серьезно. Он не потратил бы и десяти центов, чтобы модернизировать бухгалтерскую систему и облегчить себе жизнь, но готов был выбросить на ветер полторы тысячи за кресло с электроприводом, на которое запрыгивали бы местные дети, чтобы покататься вокруг магазина.
— Я не понимаю тебя, — сказала Кейт, как только Иона ушла. — Ты даже не думаешь сделать что-то для того, чтобы тебе жилось проще, но ты купишь кресло с электроприводом для клиента, который заходит раз в неделю. Я этого просто не понимаю!
— Это потому, что ты молода, и твои кости не болят, когда ты выбираешься из кровати утром. Ты не испытываешь затруднений, когда двигаешься. Если бы испытывала, то думала бы по-другому.
Возможно, в этом была доля истины, поэтому Кейт не стала спорить. Пока.
— Когда ужин у Грейс?
— Завтра вечером.
Теперь коварный вопрос.
— Роб собирается прийти? — спросила Кейт, как будто ее это совсем не волновало. Но на самом деле, если бы ответ был «да»,
— Грейс не говорила. Я могу спросить ее.
— Нет. Мне просто любопытно. Это не важно.
Схватив тряпку, Кейт направилась в отдел консервированных овощей и фруктов. Если Роб собирается быть на ужине, она должна проглотить это и притвориться, что Саттер ее не интересует. Что его поцелуй никак на нее не подействовал. Конечно, так оно и было. Несомненно, она чувствовала небольшие теплые покалывания, но это ничего не значило. Она много от чего чувствовала подобные покалывания. Прямо сейчас Кейт не могла припомнить ни одного подобного случая, но она обязательно вспомнит.
Банки маслин и желе «Халапеньо», которые она заказала, прибыли днем раньше, и Кейт разместила их на полках на уровне глаз. Никто не купил ни одного из ее деликатесов, но это был только первый день. Возможно, она должна взять тарелку закусок на обед к Грейс. Если бы той понравились закуски, она могла бы похвалить их в разговоре с приятельницами: сарафанное радио было двигателем торговли в Госпеле.
Кейт стало интересно, что приготовит Грейс, и был ли ее дом таким же огромным, как и дом ее сына.
Не был.
В ту же секунду, как Кейт вошла в дом Грейс, она могла сказать, что мама Роба жила там одна. Обстановка была удобной и уютной. Пастельные тона и много плетеной мебели. Бельгийское кружево, резной хрусталь и свежие цветы. Очень не похоже на дом деда Кейт и полная противоположность жилищу Роба.
Их кухни доносился запах жареного мяса и запекаемого картофеля.
Грейс поприветствовала их при входе, одетая в черные брюки и красный вязаный свитер.
Кейт почувствовала себя неподходяще одетой в своей джинсовой юбке и в шелковой блузке с длинными рукавами от «Банана Репаблик». Вручив Грейс тарелку закусок, которую приготовила, Кейт пристальным взглядом обвела гостиную.
Роба нет. И почувствовала, как плечи расслабились, а напряжение в спине отпустило. Кейт хотела бы, чтобы вся эта ситуация не беспокоила ее, но по какой-то причине Роб превращал ее в скованную и нервозную особу. И опять же, в самом плохом смысле этого слова.
— Спасибо, Кейт, — сказала Грейс, беря у нее из рук тарелку. — Это так мило с твоей стороны.
Кейт указала на блюдо, в котором имелись секции для разных закусок.
— Это — итальянские маслины, а грибы я сама фаршировала. — Грейс поставила тарелку на журнальный столик. — Это желе «Халапеньо», — продолжала Кейт, — и сливочный сыр. Если намазать им крекеры, то будет очень вкусно.
— Поверю тебе на слово насчет этого желе, — сказал дед, бросив маслину в рот.
Взяв нож для сыра с изображением Делайлы, Грейс намазала немного сливочного сыра и желе «Халапеньо» на крекер, откусила кусочек и, пожевав с глубокомысленным видом, заключила:
— Совсем неплохо.
— Спасибо, — Кейт улыбнулась и посмотрела на дедулю.
— Я все-таки не думаю, что в этом есть смысл — делать овощное желе!
И отказался даже попробовать «Халапеньо», отстаивая свое мнение.