Непроходные пешки
Шрифт:
Вмешался Патрушев: а знаешь, Сергей Николаевич, не факт, что самый доверенный секретарь имеет допуск к подобной бумаге! Она такая в личном сейфе может быть вообще одинока.
Раз я открыл рот, то продолжу: у меня вообще ничего. Стыдно сказать, на уровне: ехал поддатый Блэр на трамвае и забыл портфель. Мне этот Кавказ сраный всю душу вымотал. И войску моему тоже. С Чечней вроде устаканивается, так ингуши подсчитали, сколько денег соседям отвалили и туда же. Ждем каждый день выброса. Полыхнет… Такие пироги… Уйду на пенсию и уеду на Чукотку. Я уже на карте смотрел: дальше от Чечни некуда! Если до этого счастливого момента в дурку не попаду:
Опер его за штаны, вытряс все: кто давал, за что, с кем делился… Причем этот клерк колется без эмоций, спокойно. Не вспотел от предчувствия от десяти до двенадцати. Все знал наперед!
Мои в суд за санкцией: там, значит, привезите подозреваемого!
Ну, привезли.
И судья постановил: общественной опасности не представляет. Выпустить под залог… И отпустили, прямо в суде, уехал на метро. Теперь мы его уже не найдем…
Знаете скоко залог?
Скоко?
Сорок тысяч рублей! Вот скоко! Адвокат этого хмыря, прямо в коридоре все с судейским обговорил. А скоко не знаю. Судья неприкосновенен, как ЦК КПСС!
Ладно. Простите. Может у военных, что по приличней?
Корабельников сознался: у нас несколько лучше, чем в ФСБ. Патрон спрятать можно, ну взвод в подвале, а артбригаду никуда не денешь.
Вот карта: смотрите и сравнивайте графику и таблицы. Усиление и перемещение каждый день. Плавно, поэтапно. Сначала дороги, но на эти дороги хороший штурмовик сядет и взлетит легко. Потом склады, но емкость складов на порядки превышает потребности войск. Топографы идут, съемка и топопривязка. Инженера: начинают с колонных путей, а через месяц в результате отсыпано из щебенки, через два, уже бетонируют. И все упирается пока в днестровско — дунайскую систему. А пока в Крыму митингуют «НАТО нет!», инженерная разведка уже под Смоленском. Вот у меня какие факты. Если обобщить: за месяц не прочитаете. Вот эта подборка: в коробок спичек толщиной.
Так что же мне докладывать президенту?
В общем по схеме получается так: документ должен кто — то, кому поверят найти там, где он только и может лежать! Так!
Так!
А где он может лежать? У президента или у премьера. И только у него или у них. Остальное все можно пустить паровозом, не больше.
И что теперь? Вербовать Блэра? Или Ширака? И на чем брать? Блэр трахнул той — терьера королевы? А Ширак пьет русскую водку?
Колитесь господа! У кого есть подходы?
Тонный Лавров решил внести свою лепту: господа генералы! Все это напоминает сходку домушников. Как лезть, где лежат брильянты? Я вам очень благодарен за доверие и хочу поделиться соображениями криминального характера: в правящей элите запада отношения вполне, как у нас. Остроты добавляет борьба рвущихся к власти и уже поднявшиеся к вершинам. Я это к чему!? Подвоха и подляны можно ждать от кого угодно. Самый преданный секретарь может сдать за деньги, за место «главного секретаря» т. п. Конкуренция жесточайшая, жестче чем у нас и гораздо более беспринципная. Методы уничтожения конкурентов соответствуют задаче. Если такая бумага есть, вполне допустимо — храниться она не в служебных бумагах лидера.
А где?
А не знаю! Я здесь чтобы помочь вам определиться с фигурами и дать психологические
Можно попробовать сыграть на противоречиях: в 97 году консерваторов сменили лейболисты. Мог Мэйджор, зажать такой важности бумагу? Мог! Вот почему: это убойный компромат на него и на всю партию. Это война! Вот здесь надо искать! Эта бумага решит исход выборов. Пусть Блэр озаботиться. Любые его действия дадут круги на воде, неминуема утечка, на этом и нужно играть. Если президент даст добро, я намекну премьеру, что про эту негласную договоренность мы знаем. Тони вынужден обратится к Мэйджору и Рой ему эту бумагу или отдаст или пошлет. Тогда ему только к Шираку, с глупыми вопросами. Но возможно, что договор давно у него в стенке дачного туалета. Я готов всячески содействовать вам, но на дачу к премьеру ночью не полезу, если надо могу напроситься днем в гости. Это реально. И где — ни будь, что ни будь оставить. Пожалуйста не просите за тонну динамита. Я как ни как дипломат.
Так что докладывать президенту!? Патрушев хлопнул ладонями по столешнице. Что мы стараемся, а сделать ничего не можем?
Так и доложи! Он же офицер разведки и должен понимать — подал голос Лебедев.
Ну да, конечно! В ответ он мне опять выдаст: Николай Пантелеймонович! Ваш профильный предмет — «контрразведывательное искусство» и Вы его проспали! Вы двоечник!
А я его действительно проспал, все это, прости Господи, искусство сведено к редчайшей блестящей идеи, которая рождается раз в четвертак и эксплуатируется столетиями. Вот как вербовка под «чужим флагом».
Все сводиться повезло — не повезло…
Вот в середине восьмидесятых. Вышли мы на агента. Парня прихватили в турпоездке. Толи он порнуху решил посмотреть или минет ему какая комсомолка делала, ну короче взяли его. Тыр — пыр, а вербовочное обязательство подписал. Вышли мы на него через связь с консульским мужиком, установленным разведчиком. И так и по другому, а базы нет: не доказываем ничего даже для гуманного советского правосудия. Решили негласный обыск. Все обставили, как положено билеты в театр, девочка — красотка, обставили наружкой…
Полезли… Второй этаж, чешский проект в Чертаново.
Наш опер только сунул башку в форточку и получает в дыню и очень качественно. Валиться нам на руки, а за ним задницей вперед настоящий домушник с сумочкой дорогих нашему шпиону вещичек: рублей до хренища и цацки какие — то. Малый узелок тысяч на сто!!!
Ну мы бандюгу вяжем, нашего опера откачиваем и решаем войти в адрес и ждать шпиена. Притащили участкового и решили так: ограбление, бдительная милиция, а давайте посмотрим, все ли вернули может что уже вынесли? Вот тут под периной и тут под половицей…
Сидим ждем.
Заходит шпиен в хату, только нас разглядел, я успел только: уважаемый….! В Вашу квартиру…, но органы защиты правопоряда…
Шпиен — то хлоп и в обморок!
А как водичкой побрызгали, так сразу: гражданин следователь, прошу принять чистосердечное и пр.
Вот и все искусство — чистая удача. Не факт, что мы нашли бы эти цацки.
Верю я в Бога, ребята! Своим не говорю. А сам верю…
Так что делать будем? У меня в ГенШтабе дел невпроворот? Спросил скучавший Балуевский.