Непрощенный

Шахов Максим Анатольевич

Марлюк, сунув папку под мышку, принялся их изучать – неспешно, как будто там были тригонометрические уравнения. Наконец он поднял глаза на Кащеева.

– Так в Лазурном вы, значит, были два года назад?

– Три или четыре.

– Понятно, – постучал техпаспортом по ладони Марлюк. – Но я все равно обязан сообщить о вашей машине…

– Может, не надо? – сказал Кащеев, глядя в сторону калитки. – Я ж тут совсем ни при чем, Степан Никифорович. Я ж в ту сторону вообще не езжу…

– А вдруг ездили, а?

– Бэ! – сказал Кащеев, убедившись, что за воротами

все тихо.

– Что?! – вскинулся Марлюк.

– Тихо, козел! – совсем другим тоном проговорил Кащеев, выхватывая «ПММ».

На его конце был глушитель, но небольшой и по форме напоминавший шишку.

– Пшел в дом! Дернешься, убью на месте!

Марлюк выпучил на Кащеева глаза. Такого поворота он не ожидал никак. Планы у него были совсем другие – и денег у заезжего коммерсанта поиметь, и начальству о машине доложить…

– Оглох, что ли? – шагнул Кащеев к застывшему участковому.

В следующий миг он нанес Марлюку неожиданный удар ногой в пах.

– О-о! – простонал тот, перегибаясь напополам.

Его папка с ручкой и документы на машину посыпались на землю. Кащеев шагнул за спину присевшему менту, уткнул глушитель ему в шею и вытащил из кобуры табельный пистолет. Сунув его себе в карман, Кащеев отвесил Марлюку пинка в копчик:

– Пшел в дом! А то добавлю!

Ходить Марлюку после удара в пах было очень трудно. Однако удар в копчик оказался не менее болезненным. Кащеев по части нанесения ударов имел огромный опыт. И участковый понял, что если он не пойдет, то будет еще больнее.

Скрючившись и прижимая руки к низу живота, он криволапыми шажками поковылял к крыльцу. Кащеев двинулся следом, быстро оглянувшись на ворота. Жалкий вид мента его ничуть не удивил. За свою карьеру таких местных Наполеонов в погонах Кащеев арестовывал десятки раз. Тех, кто подобный удар судьбы воспринял достойно, попалось всего двое. Один неожиданно выхватил гранату. Второй плюнул Кащееву в лицо и выпрыгнул с пятого этажа. Марлюк на такое был неспособен.

– Братья, ко мне! – негромко крикнул Кащеев, заведя участкового в дом.

Дверь дальней комнаты распахнулась, и из нее выскочили чеченцы с автоматами. Участковый, и так походивший на карлика, сжался еще сильнее.

– Раздевайся, козел! Быстро! – приказал Кащеев. Окинув свою гвардию взглядом, он решил, что по комплекции к Марлюку ближе всех Хумандов. – Иса! Оденешь его форму и выйдешь во двор! Я жду! А вы с него глаз не спускайте!

Отдав распоряжения, Кащеев сунул пистолет сзади за пояс и вышел во двор. Первым делом он направился к калитке и осторожно выглянул на улицу. Потом отпер ворота и оглянулся. С полминуты спустя на крыльце наконец появился Иса.

– Давай! – поторопил его Кащеев.

Чеченец, застегивая по дороге форму, подскочил к воротам. Кащеев окинул его придирчивым взглядом и натянул поглубже фуражку.

– Загонишь машину! Только садись спокойно!

– Понял, амир! – кивнул Иса.

Он вынырнул в калитку, Кащеев быстро распахнул ворота. Когда «семерка» заехала во двор, Кащеев запер ворота и калитку на запоры, после чего велел Исе:

– Давай

в дом! Я тут сам приберусь!

Чеченец направился к крыльцу. Кащеев поднял с земли документы на «девяносто девятую» и папку участкового. Потом вернулся к «семерке» и присел на водительское место. Открыв папку Марлюка, он начал бегло просматривать ее содержимое. Сперва ему попалось объяснение какого-то пьянчуги, скрепленное с заявлением его жены. Под ними обнаружилась ориентировка по розыску «девяносто девятой».

Марлюк не соврал. Речь шла о случившейся сегодня в Лазурном аварии. Какая-то «девяносто девятая» «подрезала» «мерс», который, уходя от столкновения, врезался в «Фиат», а тот «поцеловал» стоявший на обочине микроавтобус. В результате образовалась нехилая куча металлолома. Ситуация была понятна, только вот Кащееву не понравились две вещи. Во-первых, ориентировка была бредовой по своей сути. Чтобы найти машину, нужно было просто «пробить» по базе ГИБДД все «девяносто девятые» и проверить их. А во-вторых, подписал ориентировку лично начальник краевой ГИБДД. Вообще-то для подобной рутинной работы у него были замы.

В общем, Кащеев почувствовал смутное беспокойство и принялся рыться в папке дальше. Он не знал, что ищет, просто опытным взглядом просматривал каждый документ. Документы были обычные, типа указания о внеочередной проверке охотничьих сейфов и прочей чепухи.

А потом на Кащеева вдруг словно крыша рухнула. Потому что он увидел ориентировку на себя самого. С фотороботом. Достаточно качественным и соответствовавшим его последней послеоперационной внешности. Тут Кащеев поблагодарил бога за то, что решил работать в Верхо-Григоровке в другом обличье. И за то, что Марлюк Степан Никифорович, как и большинство участковых, обладал слабой квалификацией и не смог опознать его в гриме…

Если при виде своей ориентировки Кащеев здорово удивился, то, обнаружив под ней фоторобот Сэма Мэтью, он на миг даже оцепенел. В такое было просто невозможно поверить. Однако пришлось – в отличие от Марлюка, Кащеев имел огромный опыт. То, что фоторобот был составлен именно на Мэтью, никаких сомнений не вызывало.

– Твою мать! – проговорил Кащеев, быстро доставая сигареты.

Мысли в его голове путались. И в какой-то миг он даже подумал, что на берегу во время выгрузки оружия кто-то прятался. Однако это был полный бред. Прятаться там никто не мог. А если бы и прятался, то никак не сумел бы рассмотреть лицо Сэма, на которое был нанесен темный грим…

– Моня, что ли, со Шварцем? – вдруг осенило Кащеева. – Твою мать! Говорил же я, что взорвать их нужно!

Так и не закурив, Кащеев выскочил из машины и метнулся в дом. Раздетого Марлюка уложили на пол и связали. Кащеев мазнул по нему взглядом и повернулся к Хумандову:

– Иса!

– Да, амир!

– Сядь в машину и слушай ментовскую рацию! Внимательно! Фамилия этого – Марлюк! Понял?

– Да, амир!

– А вы поглядывайте в окно!

Быстро пройдя в дальнюю комнату, Кащеев открыл лэптоп и немедленно отстучал экстренное сообщение Куперу…