Непростая работа - горшки обжигать 5
Шрифт:
– Костя!
– снова взмолилась Тьма.
– Ну прости нас. Ну хочешь, мы тебе что угодно сделаем! Ну стыдно же!
– Кстати, насчёт демонов, — открыл следующий рапорт, заботливо подложенный неприметными, но незаменимыми клерками. — Надо бы с Гееной переговорить. Пора решать этот вопрос радикально.
– Прикажете послать ей официальный рескрипт с предложением о встрече? — встал в стойку секретарь. — Полки в ружьё?
– Да, — спустя полминуты раздумий, без отрыва от делопроизводства, изрёк Смерть. — Было бы неплохо.
– В каком именно исполнении? —
– Полки, — не глядя на него, ответил Костя. — Чтоб при параде были.
– Сделаем в лучшем виде, — легонько поклонился птиц да послал мысленный указ своим подчинённым. — Думается, снова будет предлагать себя.
– Мда, — задумчиво выпятил челюсть Смерть, неотрывно штудируя сводку промышленной сферы. — Неприятно будет во второй-то раз отказываться. Раньше ещё мог ссылаться на новизну идеи, а сейчас чего?
– Беда, — констатировал Саггитар.
– Не то слово, — поддержал Унион. — Придётся соглашаться. Чую, новую волну возбухателей поднимем.
– Так и произойдёт, — неутешительно подвёл птиц, — однозначно.
Снова кабинет погрузился в рабочую тишину. Шелест бумаг, гул записываемых кристаллов памяти для архивов, зуд ноосферы от телеграфирования сообщений да рассылки бесконечных приказов и прочие привычные работающему неизвестно сколько мириад веков уху.
– КОСТЯ! — уже во всеуслышание загорлопанила Тьма, из-за чего встрепенулись мелкие стайки фамильяров, взбурлило да заклокотало удушающее марево эманаций столкнувшихся сил, завихрились потоки неспешного ветра, подняв за собой тучи пепла и праха.
Но развиться тому Смерть не позволил и одним только мановением воли подавил разгорающийся бедлам. Стихли проявления. Вернулась неспешность, но вот безмолвная тревога и готовность граждан осталась, что не могло не сказаться на общей картине. Замерло всё в ожидании бури.
– Глава, — неприятно дёрнулся от резкого звука птиц, — может всё же примите просителей. Не один десяток лет маринуем. Странно получается: дары от пострадавших приняли, а их защитничков мурыжим.
– Пусть ума-разума сперва наберутся, — недовольно бросил Смерть, на короткое мгновение остановив перо. — А то погляди — взяли моду ультиматумы выдвигать за правомерно убиенных. Это я ещё легко с ними обошёлся.
– Спору нет, глава, — покорно согласился с неоспоримым фактом Саггитар. — Вы были в своём праве, и глупо это отрицать, а уж тем паче оспаривать. Но всё же, родственники как-никак, хоть и названные.
– Котлеты отдельно, а мухи порознь, — подвёл черту под этой темой Смерть. — Вот как поймут да проникнутся, так и поговорим. Кстати о крыльях: как там наш собрат пернатый? Справляется? И коли затронули тему новеньких, то стоит вспомнить про зубастого нашего собрата.
– А чего вы такие вопросы мне задаёте? — воспользовался тактикой Ази птиц. — Я вроде не бюро и не справочная, чтоб разуметь о таких вопросах.
– Соколик ты мой яхонтовый, — впервые за весь разговор посмотрел Костя в глаза секретаря и елейно проговорил: — Ну у кого ж ещё мне интересоваться подобным? Ты ж глаза и уши — всё знаешь, всё видишь.
– Да не отбиваю я, — стушевался тот и потупил взгляд. — Они сами просятся. Всеми крыльями и лапами отнекиваюсь, так ведь нет — лезут. И настойчиво так.
– Скажи ещё, что они сами чистейшую эссенцию тебе в клюв вкладывают, — иронично замигали огоньки в глазницах. — Слушай, оставь чешуйчатых и их вассалов в покое. У тебя своей братии навалом. Вон, займись лучше новичком.
– Понял, — понурился птиц и даже спорить не стал, ибо по делу. — А птенец сейчас стажируется у Жнецов. Надо ж ему понимать специфику дел. Что насчёт бобра, то он к некромантам пошёл, и больше я за ним не следил. Так что чем тот занят в данный момент не ведаю.
– Ну вот, — рукой из силы похлопал его по плечу Смерть. — Можете ж, когда захотите. А насчёт пригляда ты не волнуйся. Не горит. Просто захотелось узнать, чем живут.
Очень почиталось такое в среде обслуги, лучше всего, конечно, была практика материального поощрения, то есть натуральной конечностью. К тому же для нежити подобное прикосновение к источнику силы (а Константин, как мы помним, является её физическим воплощением) сказывалось зело пользительно.
– Константин, - впервые за долгое время прозвучал голос Света. Неожиданно даже как-то.
– Знаю, что лишку дали в прошлый раз. Понимаю, что были в корне неправы, но по-другому никак было. Свои бы с потрохами сожрали. Вину за то признаем в полной мере и никак не противимся твоему негодованию. Прошу лишь, будь милостив. Не для меня или сестры, нет, для последователей наших.
– Хмм, — призадумался крепко рекомый, аж руку свою не развеял, из-за чего счастливому птицу досталась сверх доза благости, чему тот был безусловно рад.
И плевать, что потом будет ОЧЕНЬ плохо, вот прям совсем. Меркнет где-то вдали под действием эйфории от вливаемой мощи и попыток вместить большие объёмы грядущие последствия. То будет потом. Не сейчас. Ведь мало что оно того стоит, так ещё и поделиться будет можно теми дарами. А потомков у Саггитара много, из-за чего к нему прилипло широко известное в узких кругах имя «Всеволод Юрьевич» (хотя по паспорту птиц — Саггитар Константинович). Тот тоже славился большим гнездом.
– Я подумаю... — озвучил Смерть было приговор обоим-двум, но был самым наглым образом прерван.
– Костя!
– снова взялась за старое Калиго.
– Ну хочешь, я тебе ребёночка заделаю?
– одновременно с прошлыми словами протараторила она, отчего создалось впечатление, что рекомый согласился со сказанным Тьмой.
– Он согласился, брат, - радостно пискнула та.
– Ты слышал?
– Твою ж, — со всей дури шмякнул себя по лбу скелет. — Как вовремя, а? Я точно на неё Вивею натравлю. Ей-богу. О! — воскликнул он на входящий сигнал от помянутой. — Вспомнишь солнце, вот и луч.