Непростая работа - горшки обжигать 5
Шрифт:
Как бы то ни было, а нежить с полным пониманием своих ближайших перспектив, которые не радовали от слова совсем, мужественно встали против врага. Священный долг выполнить они были рады, ибо нет ничего важнее, нежели защита собственного мира, а на всякие условности можно забить. Потом время на них отыщется. Таким макаром немёртвые бойцы устояли в первой волне. Кровью и потом умылись, но забороли первую группу, после чего поставили себе цель — устранить переход. К чему, собственно, не долго думая приступили.
Да вот только переход и не думал закрываться, как бы ни хотела нежить обратного. Даже более того, он рос и креп, а в рядах
Мало того, появилась новая беда, которая, как говорится, не приходит одна: кроме стабилизации перехода, ещё и тот кусочек мёртвых земель, что служил им эрзац-судном (надёжно же и удобно), стал прочно укореняться в здешних местах. Вот как есть укреплялся в этой точке пространства.
«Пахнет приключениями, причём крупными», — моментально сориентировался командир отряда и, вызвав связиста, оттелеграфировал штабу ошеломительные новости. Также не забыл подключить подопечных ему (всё же в силу обстоятельств научная экспедиция свернулась раньше времени, не достигнув поставленных задач, уступив место военному положению) мозговиков, дабы те изучили со всех сторон как тушки противника для лучшего понимания его умертвения, так и непонятный переход, авось и выдумают чего, хотя надежды особой на то не было.
Меж тем новый объект исследования, тот, который связывает пространства, а не валяется у ног бойцов, и не думал давать передыху оным — новые группы врага вылезли из стабилизирующегося портала: кто целый, а кто по частям. Видать, азарт их гнал, раж боевой или хищник какой. Впрочем, по их внешнему виду и настрою первый вариант был более вероятным. С новой партией решили немного поделикатнее обойтись и взять языка, что, естественно, никакой конкретики не даст — всё же руководители, если есть, то покамест мелкие. Поистине крупная рыбёшка поедет следом.
Пока мужественные бойцы с полной отдачей отражали волны супостатов, в самом сердце Плана Смерти его Владыка и по совместительству создатель почувствовал неладное — прямо в этот момент кусочек его земли постепенно менялся, причём не в лучшую сторону. Впрочем, не всё так страшно в том было, и изменения не могли плотно закрепиться, отталкиваясь от крайне недружелюбной среды. Однако напрячься стоило, чтобы так и оставалось впредь.
Поэтому Отец вся нежити одним своим ёмким словом (не будем говорить каким, но использовалось старорусское «-ять»), что услышали находящиеся рядом творения, развил кипучую деятельность своих подчинённых да перенёсся на арену боевых действий. Увиденное его несколько огорошило, но не критично. Неизвестная сила старалась переменить местные законы под себя и вступить полной властью в новое пространство. Иными словами, назревало Вторжение, причём по всем признакам полномасштабное.
И надо же было такому случиться, что именно в тот момент, когда бойцы «пали ниц» перед своим государем (речи обеих сторон сего действа опустим), когда крепкая оборона в массе своей была отвлечена, из портала, который уже вошёл в полную силу, окончательно закрепившись в пространстве, появилась новая волна. Более грозная, более беспощадная в своей мощи, стирающая всякое пред ней
Дальнейший текст взят из книги «Славные страницы Плана Смерти. Ясельный курс. Том 4» под редакцией старшего Хрониста Плана Смерти.
Тоненькая струйка силы выбилась из-под плотного полога его контроля, и того хватило, дабы у слабейших из вторженцев, что имели ранг Трансцендента, сердце замерло и остановилося навеки. Однако не вняли тугодумные да близорукие командиры противников такому предупреждению и натравили своих солдат на повторную атаку: кого силой, кого внушением, а кого и просить да гнать не надо было, ибо сами рвалися.
Прескорбно закончился тот рывок для них, ибо не смогли те и шага ступить, как опали на земь замертво. Горе-генералов также не обошла стороной сия участь, они на пару мгновений дольше пожили, но подобно своим воям полегли аки озимые. Лишь один осознал всю мощь, сокрытую за обликом невзрачным, но оттого опасным, и смог вовремя уйти обратно, да и тот получил повреждение — умерла одна его нога, что не успела скрыться за маревом перехода и никак не восстановилась до сих пор.
Понёс тот хромоножка весть страшную о смерти лютой той армии сильной к своей Владычице да не поскупился предать огласке провал сей по пути товарищам ратным. Устрашилися до самых пят все обитатели земель тех и во многие дни окрест, а, к слову сказать, в тех местах только и существ было, что забияк различного толка: зубастые, рогатые, злющие. До крови и мяса охочие. Но и те поджали хвосты боязливо, как услышали о напасти свирепой да кончине беспощадной. Однако не все внемлили жутким да правдивым словам хромоножки, и отправилися они в новую атаку, но безрезультатно — замертво пали, не успев выйти и шага, как и сородичи их незадолго.
А Константин меж тем, узрев бесчинство творящееся да пламенным гневом воспылав, волею своею вызвал Владычицу разбойников тех.
– По какому праву, — спрашивал он, — напала ты на мои владения? Зачем моих детей да внуков живота лишаешь? Отвечай, негодяйка.
Молчок в ответ, хотя и чувствовалось её присутствие рядом.
– Отвечай, негодница, — снова молвил Смерть. — Почто напала ты?
И вновь тишина была ему ответом.
В третий раз спросил её Константин, но напрасны были его слова. Молчала та в ответ и только беззвучно глумилась над, как ей казалось, дурачком и слабосилком, ибо не чувствовала она за ним силы той могучей, о которой говорил хромоножка. А всё потому, что бережно им заткнута сила в глубокие да тёмные закутки его души.
Посмотрела Владычица подлых разбойников на поле брани да покинула его, не проронив ни слова, ни ответа. Лишь властью своей наделила переход несокрушимостью да души своих разбойников забрала.
Не стал Смерть ни худого ей говорить во след, ни запирать ворота, ибо славен он был уже тогда своей добротою и уважением к чужому выбору.
– Что ж, — только и проговорил он. — Да будет так.
Отравил места эти Смерть миазмами грозными, всё живое и мёртвое в прах обращающими, и только истинно верующие в него могли вступить туда, не боясь развалиться в пыль, прочно закрыв врата те, как и возможность для дальнейшего наступления супостатов, да забрал с собой он верных сынов своих.