Непростая работа - горшки обжигать 5
Шрифт:
Словно из-за толщи воды до него доносились обрывки фраз, кои он с жадностью впитывал, не разбирая, как и непонятную жижу, насильно вливаемую в его рот. Вкуса, конечно, различить не смог, да и не пытался — внезапный голод, что столь вовремя пробудился незадолго до, затмил остальные чувства. Даже воля появилась свершить невиданный доселе подвиг — пошевелиться. Вытянуться навстречу еде. Ради неё он готов был и на другие, куда более безумные вещи. Одно лишь смущало его — направление его инстинктов, но разбор сего подождёт. Для начала стоило проглотить вливаемое, что с каждой порцией придавало ему
Ложка. Ещё одна. И ещё. И... Тут резкий вскрик оглушил его. Непонятный силуэт отшатнулся, словно от прокажённого.
«Уже всё?» — заворочалась тягучая мысль в его помрачнённом сознании.
Вновь непонятный набор звуков исторгся со стороны силуэта, но теперь к ним присоединились и тактильные ощущения — его коснулись. Осторожно. Легонько. Будто боялись сломать. И даже тихонько потормошили, когда удостоверились в безопасности.
«Кто это?» — не давала покоя ему важная на сей момент мысль. — «Почему мне знаком этот запах?»
– Кх-х-х, — только и смог выдавить лежачий, что попытался установить коммуникацию с неизвестным. — Агх.
Горло резало и терзало, но он всё пытался произнести хоть что-то связное или, на крайний случай, членораздельное. Тщетно. Ослабленный организм не мог исполнить желаемое. Впрочем, сего хватило с лихвой для силуэта, и он бережно, но вместе с тем крепко обхватил его. Горячая влага потекла по сухой коже, обжигая и даря воспоминания, столь необходимые на данный момент.
«Точно», — внезапным озарением всплыло из глубин его памяти. «Сестра».
Внутренний взгляд его устремился в далёкое прошлое, где он, ещё полный сил и надежд парень, испытавший многое на себе, сохранил тот укромный уголок его спокойствия — родню. Единственную оставшуюся на всём белом свете. Чего только не перенесли они вдвоём на своём веку, но старались держаться друг за друга. И вот, до сих пор держатся.
«Раньше я её оберегал и опекал», — мысленно усмехнулся приходящий в себя разум. «Теперь же настала пора поменяться ролями».
Вместе с приятными и не очень воспоминаниями пришли и фрагменты прошлого, что раскрыли причину его настоящего состояния. Трагичные.
Болезнь. Неизлечимая даже в их зело продвинутом мире с великими возможностями и столь же громадными проблемами. Посулы скорой смерти. Мучительной. Безуспешные попытки оттянуть её. Безнадёга... И провал. Необъяснимый. И оттого ужасающий. Он не помнил ничего, что произошло за последние полгода. Может, чуть больше, может, чуть меньше.
Однако покопаться в себе не было возможности — его сознание царапнул неизвестный возбудитель спокойствия. Отчего-то знакомый, но он точно не помнил такого раньше. Это... пугало. Родное чувство, как с сестрой, но гораздо сильнее, да настолько, что его рука невольно потянулась к источнику беспокойства.
И, как оказалось, не только он почуял перемену обстановки — сестра подорвалась как ужаленная. Завошкалась, засобиралась, однако в какой-то момент застыла и задрожала, услыхав мерный шорох неизбежных шагов внезапного гостя. На грани слышимости. Еле-еле. Но то была поступь неминуемая. Странно, что проведшее в безвестности сознание смогло считать сей посыл. Особенно с его-то затуманенными органами чувств.
Вновь припала к нему родная да зарыдала. Горько.
Чувство опасности засвербело, и за перегородкой зашуршали мелкие зверьки, улепётывая куда подальше, пока в их сторону уверенно шёл неизвестный. Теперь он мог точно сказать об этом, хотя до сих пор не понимал причины сей уверенности.
Порыдав на плече брата ещё какое-то время, сестра, смахнув горючие слёзы и достав неизвестно откуда топорик да обрез, встала на изготовку. Чуть сбоку от предполагаемого места появления противника. И ниже ожидаемой позиции защитника.
– Хе, — донёсся до него глумливый хмык из-за стены, что с интересом наблюдал за приготовлениями полной решимости девицы. — Наивно и глупо, — холодный, безэмоциональный голос резанул своей чёткостью. — Впрочем, раз бежать не стали, то хоть какой-то разум в вас есть. Сумели оценить шансы, и они не в вашу пользу, как ни крути. Зато храбрость встретить последний бой лицом к лицу воздастся с троицей. Даю слово.
Странно. Такая чёткая речь, но при этом разобрать слова сестры, что она бросила в ответ, сместившись после этого с предыдущей позиции, он не смог. Просто не понял, что та ответила. Очень странно.
– Ха!
– снова резкий и шершавый голос прошёлся наждаком по его сознанию.
– А ты, как погляжу, боевая. Не из робкого десятка. Хвалю, - без доли иронии произнёс неизвестный говорун.
– Знаешь ли, достало бегать козликом по местным землям да отлавливать вас...
– чуть застыл он, подбирая подходящее слово.
– М-м-м... Недобитков. Хоть бы один принял бой. Пусть и с численным перевесом или в нечестной схватке, так ведь нет. Тикаете. До сего момента.
Снова неразборчивый голос сестры. И снова резонные мысли.
– Долго я за вами ходил, — не сдвинулся с места гость. («И опять странность, как смог определить это?») — Уже, почитай, месяца два как бегаете. Не смотри, что напарник твой калека, — так тащишь всю дорогу. Могла давно бросить — никто бы не осудил, но нет — спасаешь. Хвалю, — и снова не покривил душой говорун. — Восхищён твоим упорством и товарищеским духом. Как есть говорю. Симпатизирует сей факт мне. Честно. Однако это не изменит вашей участи. Жаль. Вправду жаль. Но вердикт вам уже вынесен силами куда более высшими, и не в моей власти его обжаловать. Вот если бы да кабы, то да... Но не будем о грустном. Смерть ведь ещё не конец.
Отвечать ему сестра не стала. Затихорилась в новом месте, откуда ей будет сподручнее начать атаку. Гость тоже замолчал. Подумал немного. Дал время на ответ. Но не получил его. Грустно вздохнул и, как только оценил затянувшееся молчание в качестве призыва к действию, так и вошёл в помещение. Вольготно. Без опаски. Будто на прогулку вышел.
Естественно, защитница ждать другого удобного случая не стала — атаковала. Сразу. С лёту в голову зарядила из оружия, а потом по шее и суставам прошлась топорикам. Вдумчиво лупила, она даже запыхалась, но дело сделала. Столь яростен был её порыв и стремителен, что не смог уследить за движениями лежачий. Даже оценить противника не смог.