Непутёвая подруга, или «Две мечты»
Шрифт:
Как адвокат, она могла оправдать и эту его сторону жизни. Отделив любовь от влюблённости и доказать, что влюблённость, это самообман, но похоже, он чувствовал это и был «обманываться рад». Свою первую любовь, он уже пережил, как и развод с ней. В память о той настоящей любви, у него остался сын. В нём и жила его любовь, которую он считал единственной.
«Они знакомы с Инной и скорей всего, он не оставит её в беде», – рассуждала Рената, вспоминая своё знакомство с Романом.
Приехали в малознакомый район города, который и по сей день называют посёлком. Узкие, разбитые улицы. Маленькие, старые
– Как тут люди живут, не понимаю? Дорога в ямах, общественный транспорт не ходит, – с огорчением и неприязнью, заявила Инна.
– Машина во дворе, значит дома.
Заглядывая через щель в заборе, сделала вывод Рената.
Инна постучала кулачком по металлическим воротам, но эта попытка, прозвучало более, чем скромно.
– Бесполезно, слишком далеко от дома, может не услышать, – произнесла Рената, осматриваясь по сторонам.
Вокруг никого и только тёплый весенний ветер, гуляя по пустой улице, гонял обрывки старых газет и прошлогодних листьев. Подруга стала злиться. Скорей всего, смена настроения, была связана с прежними отношениями, которые возникли у неё с Романом, после их знакомства. Инна не рассказала подруге, чем завершился тот вечер, а Рената и сама не желала этого знать. Ведь это она, позвала Инну в тир, чтобы познакомить с Романом, рассчитывая, что они понравятся друг другу и их отношения станут долгими и крепкими, но этого не случилось.
Абонент, в не зоны. Надо действовать. Рената взялась двумя руками за металлическую тяжелую ручку и опустила её вниз. Щёлкнув, дверь медленно отворилась.
– Ну вот, кто никого и ничего не боится. Прошу, – произнесла она бодрым голосом, пропуская подругу вперёд.
Девушки вошли во двор, но он, не показался им жилым. Всё, что попадало на глаза, находилось в запущении. Будка для собаки, пуста. Скорей всего, пёс жил в ней при жизни дедушки и бабушки Романа и служил им звонком. Инна нажала на чёрную кнопку звонка, но он не прозвонил, тогда она стала барабанить о дверь. Поскрипывая, та плавно распахнулась и в дверном проёме, появился опер. Из комнаты пахнуло смесью табачного дыма, спиртного и кислой капусты.
«Прав Валерий, горе своё заливает. Будто не сам в нём виноват», – успела подумать Рената, глядя на «помятого», во всех отношениях опера.
– Бааа, какие люди, – игриво пропел Роман. – Проходите, гости дорогие, правда, у меня не прибрано. А чего не позвонили? Я бы приоделся, бутылочку купил, закусить…
Пытаясь играть роль простодушного клоуна, опер неуклюже раскланивался перед девушками и пьяно жестикулировал руками. Инна замахала ладонью у лица, а затем демонстративно зажала нос пальцами.
– Надо поговорить, – сердито произнесла Рената и направилась в сторону навеса, который находился в нескольких шагах от дома. Под пластиковой крышей, державшейся на металлических столбах, стоял длинный деревянный стол и две лавки по обеим сторонам. Такой дизайн существовал почти во всех частных подворьях. Увитая виноградной лозой, беседка спасала жильцов дома от солнца и служила летней столовой. Собирались под навесом всей семьёй, чтобы пообедать, или повечереть. Отмечали
Не спеша, тяжело переставляя ноги, опер подошёл к столу и сел напротив девушек. Он держал на заросшем щетиной лице, насмешливую улыбку, но девушки смотрели на него с негодованием.
Роман был одет в спортивные шорты, а на ногах, резиновые шлёпки. Майка тельняшка, не скрывала его широкие плечи и накаченные мышцы. Всклокоченные, каштановые волосы, непослушно торчали в разные стороны и впрямь, смотрелись, как парик у клоуна. И только глаза, его тёмно-серые, глубокие глаза, не желали играть шута.
Бессовестно посматривая, то одну, то другую, он тупо молчал. Вдруг, из-под стола, вынырнул огромный рыжий кот и запрыгнул на стол.
– Познакомьтесь, мой сосед Василий. Приходит меня проведать. Иногда, его рыжая хозяйка заглядывает, когда мужа дома нет. Типа, «ищу кота». Ничего так, ласковая «кошечка». А вы, с какой целью явились?
Опер иронично басил, вызывая у девушек злые эмоции.
– Пошляк, бабник… – процедила сквозь зубы Инна и отвернулась в сторону выхода. Это высказывание ей было позволительно, ведь она побывала в числе тех «баб», о которых говорила.
Кот упал на стол и стал переваливаться с боку на бок, подставляя оперу то белоснежную грудку, то пушистую мордочку. Ласково поглаживая кота, опер смотрел на Ренату, насмешливо и критично. Не выдержав его взгляда, она опустила глаза. Рената предвидела такую ситуацию, но не совсем понимала, что делать и что говорить, в сложившейся обстановке. Проявлять недовольство, было не уместно, да и бесполезно, опер был ей нужен. Эта встреча, должна завершиться положительным результатом.
– Да, пошляк, да, бабник, но мне, моя жизнь нравиться. Я же, в вашу жизнь не лезу, не комментирую. Хотя, есть, что сказать.
Играя словами, и открыто ёрничая, он продолжал цирковое представление.
– У Инны беда, её обвиняют в убийстве. Отпустили под подписку, но убийце, это может не понравиться. Ей нужна твоя помощь,– спокойно и без эмоций, начала она разговор по существу.
Перекинув одну ногу через лавку, опер повернулся к ним боком. Продолжая гладить кота, громко сказал:
– Я не работаю в полиции, и не говори, что ты не знала. Вы не по адресу обратились.
– Не помню, кто сказал: «человек, не имеющий работы, и как следствие, средств к существованию, достоин жалости». Но это не про офицеров, которые ради чужой жизни, рисковали своей и не только на войне, – внушительно произнесла она, не сводя с его лица взгляда.
Он не шелохнулся и только мышцы скул, нервно вздрагивая, выдавали его недовольство.
– Пошли отсюда, какой он офицер? Алкоголик. Пусть пьет дальше, тешит свою гордыню и ласкает «рыжую кошечку».
Ревниво высказалась Инна и попыталась встать, но Рената поймала её за руку и усадила на место. Затем вынула из кошелька две купюры по пять тысяч и положила на стол.
– Аванс, остальное, она заплатит, когда всё закончиться.
Роман глянул на деньги, а затем на неё. Она смотрела ему прямо в глаза, не скрывая пренебрежения. Ему не понравилось её предложение, но именно этого она и добивалась. От гнева, глаза опера стали ещё темней, как небо перед грозой и в них засверкали молнии. Между ними, шла прямая перестрелка. Рената пыталась разозлить, но не опера, а его чувство долга. И это у неё получилось.