Непутёвая подруга, или «Две мечты»
Шрифт:
Предупредив помощницу и заперев дверь, Вера спросила о причине визита. Рената рассказала об убийстве наследницы Кондрашова и всё, о чем имела право рассказать.
– Кроме Скворцовой, никто не подавал заявления о принятии наследства? Может, интересовались наследственным делом?
– Нет, никто не подавал и не интересовался. Но впереди, ещё пять месяцев, может объявиться, кто угодно. Ты же знаешь, теперь наследует любой, до седьмого колена. Нужны лишь доказательства.
– А Кондрашов, оформлял завещание в конторе, или ты выезжала на дом?
– В конторе. Хорошо его помню. Мужчина в инвалидном кресле.
– Инвалид, а
– С ним была сотрудник соцзащиты, зовут Наташа, у меня её визитка.
Нотариус вскочила и пошла к рабочему столу.
– Вот держи. Можешь на меня сослаться.
Вера протянула Ренате визитку и присела на диван.
– А как вёл себя, что говорил? Моя подруга сказала, что внучка не знала и ни когда не слышала о своём дедушке и вдруг, – завещание.
– Вёл себя адекватно, в мелочах не путался. А на счёт знала, не знала, отвечу так, он мне её фото показывал, говорил, что на сына, похожа.
– Фото? Вот так новость,– удивлённо воскликнула Рената.
– Да. В возрасте пяти лет на детской площадке, лет двенадцати в школьной форме и старше. Твердо знал её день и год рождения. Правда, про невестку ни слова. Мне, как невестке, это понятно, – изменившись в лице, Вера продолжила говорить. – Внуков обожают, а меня не замечают, будто не я их родила. Ты думаешь её из-за наследства? Кондрашов говорил, других родственников нет, кроме внучки.
– А про сына, отца Елены ничего не говорил?
– Как же, сказал, пропал без вести, в лихие девяностые. Тогда убивали без суда и следствия и закапывали, кого в лесах, кого на кладбищах, без креста и табличек. Жуткие времена были. Ну, ты то помнишь.
– Моя подруга сказала, что Елена с мужем в разводе, получается, теперь её мать единственная наследница?
– Если никто не объявиться до конца срока, то получается мать, – ответила нотариус и улыбнулась. – А как у тебя дела на личном фронте?
– На фронте, как на фронте, с переменным успехом.
– Да, жалко Рому, хороший был парень и юрист отличный. Всегда с Юрой вспоминаем его добрым словом, – с сочувствием протянула Вера и перекрестилась. – Детей тебе надо, тогда и все линии фронта исчезнут.
Рената радостно улыбнулась. Подхватив сумочку, она поднялась уходить.
– Спасибо тебе Вера, за всё, а Юре привет передавай. Он у тебя отличный мужик.
«Соцработник может знать то, чего не знают и не замечают другие. Любая мелочь: случайно подслушанный разговор, знакомство, или рассказ самого Кондрашова о своей семье, могут сыграть важную роль в расследовании», рассуждала Рената, набирая номер Наташи. В телефоне, прозвучал голос автоответчика, и она оставила сообщение.
«Опер, скорей всего, отправился в школу вождения, побеседовать с руководством и учениками. Подожду, будут новости, сам позвонит», – думала она, в тот момент, когда на телефон пришло сообщение от Валерия. Однокурсник освободился и приглашал её на встречу.
Настроение у подполковника было бодрым. Последнее время, Валерий всё чаще ходил на службу в форме. Не смотря на возраст, а он был старше Ренаты на два года, форма придавала ему солидности. Но по характеру, Валерий был простодушным и весёлым парнем. Родился он в маленьком городке Батайске, который находился в тридцати минутах езды от Ростова, где и по сей день, жили его родители. Он был первым в семье полицейским. Его отец работал каменщиком, восстанавливал и строил различного рода объекты: жилые дома, больницы,
– Вот, почитай. Оказывается прадед Скворцовой, отец её деда, героическая личность.
Он положил перед ней бумаги.
– Звезда героя и пять орденов красного знамени, это тебе не шутка.
Рената смотрела на Валерия, широко открыв глаза и качая головой.
– Читай, читай. Силантий Петрович Кондрашов, разведчик, полковник в тридцать лет. В сорок четвёртом, после проведения засекреченной операции, получил звезду героя. Был ранен, но после госпиталя, вернулся в строй. После победы, оставлен, при коменданте Берлина.
– Ух, ты. Теперь понятно, откуда ценности, – Не сдержавшись, воскликнула Рената. На лице Валерия, повисла довольная улыбка.
– А что с семьёй?
Сыщик, хитро улыбаясь, подбросил ей новый лист и стал пояснять:
– Сын Силантия Кондрашова, Иван Силантьевич, дед Елены, тоже служил в Германии, тогда ещё ГДР. В 1973-м году, вернулся в страну и привёз с собой жену, немку. У них родился сын, Георгий Иванович Кондрашов, он и есть отец Елены, так как, был единственным ребёнком в семье.
– Был, потому, как пропал без вести? – спокойно произнесла она.
– А ты от кого узнала эту информацию?
Теперь Валерий смотрел на неё с удивлением, широко открыв глаза.
– От нотариуса. Дед Скворцовой, был инвалидом, но в полном здравии ума. Он знал о внучке и у него были её фотографии.
Валерий подался к столу, не глядя на Ренату, стал перебирать бумаги. Он хотел удивить её этой информацией, но у него не получилось.
– Был объявлен в розыск, – продолжил он разговор. – Заявление о розыске подавала мать Георгия, Грета Кондрашова. Согласно заявлению, её сын занимался перевозками грузов. Последний рейс был в Эстонию. По отчётам эстонских полицейских, его автомобиль найден стоящим на обочине сельской дороги. Ни груза, ни водителя в машине не было. Следы крови и отпечатки пальцев, принадлежали Георгию Кондрашову. Его отпечатки нашли в базе данных Краснодарского УВД. Была там, какая-то мутная история, но дело прекратили, скорей всего, папаша подключился. Ну и понятно, что розыск, результата не дал. Грета обратилась в суд и сына признали без вести пропавшим.
– Она получила решение суда, а ЗАГС, выдал свидетельство о смерти. Так Жорик, канул в лету,– иронично покривив губами, завершила она странную историю.
– Да, всё, как-то слишком складно, – облегчённо выдохнув, сказал Валерий. – А через полгода, Грета развелась с мужем и покинула страну. Иван Кондрашов продал компанию и перебрался из Краснодара в Ростов.
Валерка приподнялся и протянул Ренате ещё пару листов.
– Надо встречаться с матерью убитой, узнать, как она познакомилась с Георгием. Почему её дочь говорила Инне, что не знала ни отца, ни деда? Отца понятно, пропал без вести. А деда? Может дед, раде внучки в Ростов переехал? Тогда почему не сблизился с ними? Дочь единственного сына. Не странно ли?