Нерассказанная история

Али Моника

Из офиса вышла Эстер. На ней был обычный армейский камуфляж и рабочие сапоги. Седые волосы заправлены под кепи. Лидия подумала, что она выглядит очень представительной. Похожей на отставного генерала.

При ее приближении питбуль восторженно забегал.

– Правда, было бы здорово, – крикнула Эстер Лидии, – если бы люди так же радовались каждый раз, когда ты входишь в комнату?

Она открыла дверцу вольера, терпеливо подождала, пока ликование немного стихло, и сунула псу косточку.

Лидия выключила воду и принялась подметать сор метлой.

– Но в конце концов это может оказаться немного утомительным.

– Ты права, – вздохнула Эстер. – Беда в том, что понимаешь: все это притворство. Но собаки всегда искренни.

Лидия засмеялась. Стоит ли рассказывать Эстер о планах на браслет, тем более что деньги она получит не сразу. Утром она поехала в город, но первые три ювелирных магазина не покупали подержанные вещи, а остальные два хоть и покупали раньше, но теперь спроса почти не было. Ей назвали места, куда можно послать браслет и где заплатят только за золото по весу, но Лидия знала, что вставленные в него гранаты стоят дороже золота. В самом последнем магазине заинтересовались браслетом, однако оценщик оказался в отпуске. Ее попросили приехать через десять дней.

– Сколько мы продержимся, если не получим немного наличных? – спросила Лидия.

– Мы не сдадимся без борьбы, – заверила Эстер. – Я договорилась о кредите на свое имя. Что-нибудь да подвернется.

Лидия пожала плечами и потащила шланг к следующему вольеру.

Она решила ничего не говорить, поскольку не знала, сколько получит за браслет и сможет ли эта сумма решить проблему.

– У тебя никогда не было такого ощущения, будто Руфус знает, что ты чувствуешь? – спросила Эстер.

– Было. По-моему, это ему как-то передается.

Эстер почесала руку в том месте, где только что зацепилась за торчавший хвостик проволоки. Она вечно была покрыта синяками и царапинами,

словно каждый день посещала курсы самозащиты.

– Может быть, – изрекла она, – но необязательно. Собаки более чутки к людям, чем к любым другим существам. Если спрячешь собачью игрушку и потом посмотришь туда, где ее спрятала, пес проследит за направлением твоего взгляда. Ни одно животное на это не способно. Даже шимпанзе. А уж они, как предполагается, намного умнее и ближе к нам.

– В таком случае я еще выше ценю Руфуса, – объявила Лидия. – Кстати, сегодня мы с девочками решили повеселиться и немного выпить. Не хочешь присоединиться?

– Спасибо, но мне придется заняться бухгалтерскими книгами, – отказалась Эстер. – Посмотрим, сумею ли я выжать кровь из камня.

Они встретились в «Динос», итальянском ресторанчике. Заняли столик у воды, над которой нависали плакучие ивы. Вода переливалась на солнце зеленью и золотом. Стены ресторана были увешаны старыми тарелками с ручной росписью, а на открытой кухне мексиканский повар подбрасывал, ловил и растягивал лепешки для пиццы, устраивая бесплатное представление для посетителей.

– Давайте закажем просекко [7] , – предложила Эмбер.

– Договорились! – обрадовалась Тевис. – Мы что-то празднуем?

– Просто радуемся жизни, – пояснила Эмбер.

– Минутку, – потребовала Тевис. – Возьми-ка этот кристалл. Пусть полежит на твоей ладони.

Все уставились на шестигранный камень на руке Эмбер, пока Тевис не загородила его ладонью.

– Считываю информацию, – объявила она. – Да… да… поняла… Эмбер влюбилась.

– Ничего подобного, – пробормотала Эмбер, краснея.

– Эмбер, – вмешалась смеющаяся Лидия, – ты ничего не скрываешь от нас?

Эмбер откинула пряди с глаз.

– Ну… у меня было еще одно свидание.

Тевис положила кристалл на стол и закрутила волчком.

– Он пришел к тебе, или вы отправились к нему?

– Ни то ни другое. Целовались на моем крыльце.

Тевис сняла жакет, закатала рукава блузки и распустила волосы, словно ее строгий облик риелтора не соответствовал характеру разговора.

– Это самая лучшая часть. Оттуда – только под горку.

– О Боже, надеюсь, что нет, – испугалась Эмбер.

– Шучу, – хихикнула Тевис, сжимая руку Эмбер.

– Но все было здорово! – заверила та.

– Дантист должен знать, как управляться с женским ртом, – посмеивалась Лидия.

– Он знает, – заверила Эмбер. – Пожалуй, я могла бы серьезно им увлечься.

– Если уже не увлеклась, – не унималась Лидия и глянула на Сьюзи в поисках поддержки, но та, похоже, почти не слушала. Она медленно рвала бумажную салфетку и скатывала обрывки.

– Я бы не призналась никому, кроме вас, – застонала Эмбер. – Сегодня я поймала себя на том, что мечтаю… о Филе, конечно. Представляла, как пойду на курсы ассистентов зубного врача, и мы станем работать вместе каждый день, и может, тогда нам не придется говорить слишком много, поскольку мы будем слишком заняты… а потом еще и обеденные перерывы… ну вы понимаете. Я прокрутила в голове весь роман.

Лидия, Тевис и Сьюзи переглянулись.

– Эмбер, у тебя крыша поехала, – хихикнула Тевис. – Представляешь, какая это тоска?

– Знаю, – вздохнула Эмбер, передернув плечами.

– А магазин? Каким образом он вписывается в картину? – осведомилась Лидия.

Тевис, мгновенно став серьезной, посоветовала:

– Только не торопиться, Эмбер. Шаг за шагом. Считай это ни к чему не обязывающей связью, не беги впереди паровоза. И уж, конечно, не спеши связывать свою будущую жизнь с ним. Возможно, он окажется лучшим, что с тобой произошло. А может – последней швалью. Не строй планов из-за какого-то поцелуя.

– Не буду, – пообещала Эмбер. – Я твердо стою на земле.

С этими словами она подняла застоявшийся на столе бокал.

Вернувшись из туалета, Сьюзи тяжело опустилась на стул, словно поход туда и обратно ее утомил.

– Что с тобой? – встревожилась Лидия. – Все в порядке?

Сьюзи кусала губы. Лидия заметила у нее под глазами замазанные тональным кремом круги. Должно быть, плохо спала ночь.

– Со мной – нормально. То есть нет. Я беспокоюсь за Майю. Вчера директриса вызывала меня в школу.

– Миссис Тесигер? – уточнила Эмбер. – Что ей было нужно? Мне пришлось встретиться с ней в прошлом году: помните Тайлера и историю с граффити в туалете? Она вела себя идеально. Очень сдержанно и спокойно. А что стряслось с Майей? Неприятности?

– Если бы, – вздохнула Сьюзи, с вымученной улыбкой.

– Плохие оценки? – спросила Тевис. – Насчет этого я бы не волновалась. Она у тебя умница. И обязательно все нагонит. Когда сама будет готова. Или когда преподаватель станет рассказывать что-то интересное.

– Дело не в этом, – пробормотала Сьюзи. – Помните, когда вы сами учились в школе, как все дети сбивались в компании? По интересам? На ленче каждая группа занимает свой стол: наркоманы, спортсмены…

– Хиппи, – добавила Тевис, напуская на лоб челку. – Ботаны.

– И сейчас все по-прежнему. Только компании новые. Анорексички. Эмо. Каттеры… Девочки, которые хотят…

– Чтобы их не замечали, – вставила Лидия.

– Это вопрос самооценки, – пояснила Тевис.

– Майя дружит с ними. Миссис Тесигер предупредила меня, что стоит обратить на это внимание?

– С кем она дружит? С анорексичками или каттерами? – уточнила Эмбер.

– Обе категории пересекаются.

Сьюзи снова принялась терзать губы.

– Так или иначе, а она сказала, что Майе следовало бы пойти к школьному психологу. Когда я вернулась домой, меня трясло. Майе исполнится четырнадцать только через пять месяцев. Она все еще качается на качелях во дворе. А потом я вспомнила, как она говорила, что выбрасывает половину завтрака, а дома ничего не ест. Подумать только, я все это игнорировала! Какая же я дерьмовая мать!

– Все матери считают себя плохими, во всяком случае, время от времени, – заметила Эмбер. – Это и означает быть хорошей матерью. Так что не наговаривай на себя.

– Не знаю, – протянула Сьюзи. – Когда она вышла из школьного автобуса, я буквально набросилась на нее прямо у двери. Попыталась поговорить, но она ответила уничтожающим взглядом. Видели бы вы этот взгляд! От такого листья на дереве осыплются! Честно говоря, мне захотелось дать ей оплеуху.

– Но ты этого не сделала, – утвердительно сказала Лидия.

– Не сделала. Но знаете, она всегда носит футболки с длинными рукавами. Последнее время я не видела ее рук! Мне не позволено входить в ванную, когда она купается. Поэтому я схватила ее и силой засучила рукава. По всему предплечью тянутся крохотные порезы.

– И что ты сделала? – ахнула Тевис.

– Что я могла сделать? Она не пожелала говорить со мной. Я позвонила Майку, который как раз патрулировал улицы. Он приехал, но она и с ним отказалась говорить! Заперлась в комнате.

Сьюзи отрешенно массировала виски кончиками пальцев. Ее короткие черные волосы встали дыбом, и когда она снова опустила руки, Эмбер осторожно пригладила вихры.

– Ты уже договорилась со школьным психологом? – спросила она.

– Сразу же. Но Майя сидела, молчала и поливала меня напалмом своего взгляда.

– Если хочешь… я могла бы попытаться, – предложила Лидия.

Сьюзи благодарно кивнула:

– Майя тебя любит. А Майк сказал, чтобы я отстала от нее и прекратила переживать. Пообещал отвести меня в участок и запереть в обезьяннике, если я не успокоюсь.

– Я схожу с ней куда-нибудь, – пообещала Лидия. – По крайней мере проведем приятный вечер.

Втайне она надеялась на благодарность Сьюзи.

– Давайте закажем еще бутылку, – предложила Тевис. – Конечно, мы поужинаем дома, но нам не помешает разделить между собой тарелочку антипасто и, может быть, несколько ломтиков чесночного хлеба.

Они снова заказали просекко и блюдо с закусками: бобы фава, артишоки, красный перец, пекорино [8] , и черные и зеленые оливки – крупные, пахнущие чесноком.

– Майк потребует, чтобы сегодня я на него не дышала, – фыркнула Сьюзи, словно все тревоги внезапно улетучились.

– Чеснок считается хорошим возбудителем, – сообщила Тевис.

– Откуда ты это взяла? – удивилась Сьюзи.

Лидия втайне радовалась, что та немного пришла в себя.

– Бьюсь об заклад, сегодня ночью ты не сможешь от него оторваться. Тогда увидишь, кто был прав! – обиделась Тевис.

Сьюзи вытащила целую дольку чеснока из оливкового масла и положила в рот.

– Ну вот еще, – проворчала она. – Я уже почти не помню, когда мы в последний раз этим занимались. Может, два, может, три месяца назад.

– Бывают разные фазы сексуальной жизни, – утешила Эмбер. – Дело в тебе? Или в нем?

– Во мне. Я все еще нахожу его привлекательным. У нас все еще прекрасные отношения. Просто я постоянно увиливаю, нахожу отговорки, и последнее время все чаще.

– Ничего страшного, – заверила Эмбер. – Когда я была замужем и мне не хотелось, я все равно уступала. Но он злился на меня, поскольку я лежала как бревно. Однажды он откатился от меня, схватил подушку и ушел в другую комнату. Сказал, будто ему интереснее в носу ковырять. Полагаю, если чего-то не хочешь – хорошо, если имеешь право это сказать.

– Твой муж был ослом, – бросила Тевис. – Но мы уже это знали. Ты посоветовала ему ублажать себя самому?

Эмбер наморщила нос.

– Нет, я начала притворяться. Ну, вы знаете, ох-ах, да, содрогание, стон, еще стон и сразу же обмякнуть…

– Ха! – воскликнула Тевис. – Каждая женщина это умеет.

– Все вернется, – утешила Эмбер. – У тебя и Майка все наладится.

– Иногда, – призналась

Сьюзи, – я притворяюсь, будто сплю, чтобы он ко мне не полез. Иногда изображаю головную боль… я всегда так устаю к концу дня, что это кажется еще одной обязанностью вроде внезапно обнаруженной охапки грязного белья, когда ты считаешь, что уже все постирано. И у меня просто не хватает сил. Я всегда думаю, завтра будет по-другому, но по-другому никогда не становится.

– А он? Он сердится? Возражает? – спросила Лидия. – Вы об этом разговаривали?

– Я возражаю! – выпрямилась Сьюзи. – Я! Господи, как вспомню, какой была раньше! Я, и чтобы не хотела секса? Да никогда! Я была девчонкой с «ирокезом», в розовой кожаной куртке «пилот» и таких тесных шортах, что едва в них влезала. Самая горячая попка во всей округе!

Ресторан стал наполняться обедающими, и Лидии пришлось придвинуться к столу, чтобы дать сесть новым посетителям. Она оглянулась на престарелую супружескую пару, которая вежливо ожидала, пока Сьюзи заметит их и позволит пройти.

– Мы с Майком вместе ходили в школу и не могли друг от друга оторваться. Я умела делать это стоя. В чулане для метелок. Даже на роликах.

– На роликах? – ахнула Эмбер.

– На роликах. Прислонившись к стене. Да, не всякому это по плечу. А вот сейчас для меня раздвинуть ноги и то слишком большое усилие.

– Сьюзи, – попросила Лидия, – пропусти людей.

– О, простите! – воскликнула Сьюзи, тоже придвигая стул. – Мне очень жаль!

– Ничего страшного, дорогая, спасибо, – кивнула леди. У нее была осанка танцовщицы: отведенные назад плечи, подбородок параллелен полу, нога выдвинута вперед под изящным углом. Она потянулась к руке мужа.

– Насчет секса, дорогая, – сказала она Сьюзи. – Вы считаете, будто ваше либидо мертво. Но оно всего лишь впало в спячку. А когда проснется снова…

Она положила руку мужа себе на талию и, откинув голову, прижалась щекой к его щеке.

– Поверьте оно снова проснется, и это станет для вас великолепным и прекрасным сюрпризом.

Время от времени это неожиданно захлестывало ее, било словно электрическим током, не имевшим возможности разрядиться. Чудовищность того, что она сделала, боль от потери детей, боль, которую она им причинила…

Она сидела в машине у дома Карсона, прислонившись лбом к рулю. Если бы стало возможно разорвать грудь голыми руками и вырвать сердце! Если бы она могла проткнуть череп вязальной спицей и размешать мозг, как кашу! Если бы все это поставило заслон ее воспоминаниям, она жила бы в мире и покое!

Перед глазами встала картина: ее младшенький на высоком детском стуле: пухлые щеки, рыжеватые волосы, едва заметные бровки… Глаза его брата, обращенные к ней, гордо сияют, поскольку он только что накормил малыша морковным пюре пластиковой ложечкой.

Она подумала о Лоуренсе, о том, как он боялся расстроить ее известием о том, что мальчики счастливы и без нее. Даже Лоуренс, который мог постичь все, это понимать отказывался.

В доме Карсона пахло кедровым деревом. Несколько месяцев назад он сделал новые перила для лестницы. Когда он купил дом, здесь царила разруха. Здание было старое, старше самого города, крытое дранкой, с огромным палладианским окном на верхнем этаже. Со стен и крыши постоянно падала дранка, и Карсону было что чинить.

– Когда разберешься со шторой? – спросила Лидия.

– Всему свое время.

– И это говорит человек, который терпеть не может недоделанную работу.

– Но она еще вполне пригодна, не так ли? – спросил Карсон, вскинув брови.

– Карсон, – терпеливо пояснила Лидия, – это простыня!

Он уставился на штору с таким видом, словно Лидия застала его врасплох.

– Когда я нашел этот дом и влюбился в него, сразу понял, что моя старая обстановка сюда не впишется. Да и было-то у меня немного. Я жил в современной квартире и любил минимализм.

– Вот как, – пробормотала Лидия, оглядывая скудную мебель.

– Я в основном трудился над домом. Починил сточные трубы, начавшие разрушаться свесные карнизы, заменил сантехнику, для чего мне понадобилась помощь. Все равно, это такое удовлетворение, когда дом приведен в порядок! Я хотел купить мебель, которая пришлась бы к месту. И начал с дивана.

– Очень симпатичный.

– Может быть, но я так долго его искал. Потратил столько усилий, а вот поставил его, сел, и больше о нем не думаешь. Какой во всем этом смысл?

Лидия рассмеялась и подошла к столу для настольного тенниса, сложенному у стены.

– По крайней мере у тебя есть место для этого. Сейчас я покажу тебе, как играть.

– Постараюсь поддаться, – хмыкнул он.

– Не стоит. Я сразу пойму, если позволишь мне выиграть.

Они сыграли три партии, и он не позволил ей выиграть. Карсон пытался научить ее подкрутке, но она смотрела не на его руки, а в глаза. Изучала ложбинку на горле, вечно загорелую кожу, веснушки на предплечьях.

– Мне нужно отдохнуть, – закапризничала она.

– Точно. Ты совсем меня измотала.

Она стукнула его по ноге ракеткой.

– Что у тебя была за работа? Куда ездил?

Он растянулся на диване и сунул большие пальцы за пояс шортов.

– Дом сгорел. В Алабаме.

– Они не могли прислать того, кто живет поближе?

– Это даже не моя компания. Я только помогал.

– Почему? Что случилось? Разве это нормальная практика?

– Эта штора не так уж плоха, верно? Если я начну выбирать новые в магазине, непременно рехнусь! В жизни не пойму, что сюда нужно!

Он на самом деле выглядел встревоженным.

– Оставь штору в покое, – велела она. – Все нормально. Расскажи о работе.

– Дом парня сгорел посреди ночи. Хозяин потребовал страховку. Его агент стал проверять всю подноготную парня. Так всегда делается в таких случаях. Выяснилось, что два его предыдущих дома, застрахованных в моей компании, тоже сгорели.

– Похоже на намеренный поджог?

– Некоторым людям просто не везет. Говорят, молния никогда не ударяет дважды в одно место. Если работаешь в этой области достаточно долго, сразу понимаешь, это неправда.

– Но трижды! – воскликнула Лидия.

– Во второй раз я отказал в выплате. Первый пожар случился, когда я еще не работал в этой компании. И в заявлении он написал, что собирается вновь его отстроить. Но не отстроил. Подобные вещи всегда возбуждают у меня подозрения.

– Мне нравится твоя шея, – неожиданно выдохнула Лидия. – Я все время собиралась сказать тебе об этом. Но продолжай. Я слушаю.

– Спасибо, – кивнул Карсон. – Приятно, когда кто-то по достоинству ценит твою шею. Итак, второй дом этого парня, Стивенсона, тоже сгорел. Весь город говорит, будто он сжег дом ради страховки. Это Роксборо, город бедный, люди живут трудно, и во всех барах, где пьет Стивенсон, я слышал одну и ту же историю. Как он хвастался деньгами, которые скоро получит.

– Но это не означает, что он обязательно виновен! Может, он просто любит бахвалиться! Возможно, многие его не любят! Нужны другие доказательства.

– Я не смог! Не смог это доказать. Не смог определить, откуда начался пожар, не нашел свидетелей. Я не сумел ничего доказать, но в моих силах было отказать в выплате, я так и сделал. По моему мнению, ему повезло, что он не очутился в тюрьме за преднамеренный поджог! Но Стивенсон так не считал.

– Он злился?

– Совсем немного. Разнес меня в пух и прах.

– А подробности?

– Грязно ругался, звонил по ночам и все такое. И что хуже всего, я осознавал свою правоту, но постоянно оставалось место для крошечного сомнения. А вдруг он действительно несчастная жертва, и я превращаю его жизнь в ад? Однако третий сгоревший дом. Это все расставило по местам.

– Каким же глупцом нужно быть! Неужели думал, что его не разоблачат?

– Он перебрался в другой штат и сменил страховщика. Многие люди не понимают, что все страховые компании в таких случаях сотрудничают.

– Не опасаешься? – спросила Лидия, осторожно подбирая слова. – Он может обнаружить, что это ты в третий раз поймал его на месте преступления? Судя по всему, парень этот… нестабилен.

– Вероятнее всего, он не узнает. А если и узнает, от этого я не перестану спать по ночам.

– Что, если он… ты понимаешь…

– Псих? И явится за мной с пистолетом?

Он взял ее за руку:

– Взгляни на это с другой точки зрения. В первый раз все прошло без сучка и задоринки. Никто не погиб, никто не ранен. Он получает деньги. И никто ничего не теряет. Он уверен, страховая компания не обеднеет. Но в следующий раз являюсь я и все порчу. Он реагировал, как полагается обычному человеку. Был зол, но я ничего не слышал о том, что ему срочно понадобился психиатр.

Пока он говорил, она придвинулась ближе и положила голову ему на плечо. Она слышала, как вибрирует в груди его голос, отдаваясь в ее виске. Ночью, при выключенном свете, когда они лежали в темноте, а он говорил с ней, Лидия чувствовала, что больше ей ничего не нужно. И если бы время остановилось и они оказались в пространстве, где слышится его голос, ощущается его дыхание на щеке, она была бы спокойна и счастлива.

Лидия взглянула на Руфуса, валявшегося на спине на коврике и предлагавшего миру свое беззащитное брюшко. Здесь он всегда чувствовал себя дома. Эстер объяснила бы его поведение тем, что он улавливает настроение Лидии. Возможно, Эстер и была права.

Перед сном Карсон повел Мадлен и Руфуса на прогулку. Вернувшись, он отодвинул штору и уставился на передний газон.

– Что там? – спросила Лидия.

– Ничего.

– Любуешься видом?

– Слышала, как лает Мадлен?

– Да, но думала, что она увидела белку или енота.

– Она бросилась за кем-то в заросли олеандров. Пришлось ее оттащить. Не знаю, что это было.

– Не погорелец ли, случайно?

– Жаль, – усмехнулся Карсон, – но не думаю, будто я достаточно важная персона, чтобы приобрести собственного преследователя.

Глава 20

Знает ли бойфренд?

Граббер сидел в общей комнате «Ночлега и завтрака», гостиной, как именовала ее миссис Джексон. Менее чем через час появится Лидия. Миссис Джексон отсутствовала. То ли ушла покупать бразильский воск для эпиляции интимных зон, то ли нанимать оркестр, что-то в этом роде. Трудно представить, что еще ей требуется для приготовления к визиту Лидии. Весь день она суетилась и бегала по дому. Раз пять, не меньше, извинялась за то, что потревожила Граббера. Если бы она, однако, знала, кого принимает, наверное, самовоспламенилась бы на месте!