Неравный брак
Шрифт:
— Уверен, этот вечер действительно будет незабываемым! — проронил он странным голосом и убрал руку.
— Именно на это я и надеюсь. А сейчас прости, мой будущий муж наслаждается купанием, и я просто обязана составить ему компанию, — сказала она, быстро поднявшись и сбросив парео, и побежала к морю.
Поскольку из-за синяка Дронов не мог вдоволь поплавать (чтобы тональник не смылся), они с Никой плескались на небольшой глубине, стараясь не намочить головы. Он осторожно брызгал на неё водичкой, похлопывал по плечам (и не только) и, кажется, пытался выровнять счёт. Угу, так она
Потом Ника и Паша с компанией ребят играли в пляжный волейбол. Всем было весело, народ смеялся, поддерживал или подначивал вдруг друга, и только пристальный взгляд Ковалевского, наблюдавшего за весельем со стороны, мешал расслабиться и получать удовольствие на полную.
Кажется, Дронов это заметил, и пригласил друга пройтись по пирсу. Ника, разумеется, отправилась с ними, потому что хоть тут и не было соседей с мусорными вёдрами, но перекладин, о которые можно, поскользнувшись, «случайно» удариться, наблюдалось предостаточно.
Парни о чём-то негромко разговаривали, а она шла сзади, контролируя ситуацию. Слово за слово, в воздухе запахло нешуточным напряжением. Слава, который шёл с краю, что-то сказал и развернулся к Пашке, а тот быстрым и точным движением столкнул Ковалевского в воду.
Слава Богу, там было достаточно глубоко и не наблюдалось камней. Славик вынырнул неподалёку, параллельно натягивая очки и отплёвываясь, и, зажав в руке выловленную панамку, поплыл к берегу. Одежда наверняка мешала, но он мощными гребками преодолевал расстояние, отделяющее его от суши.
— Паш, что это было? — Вероника повернулась к суженому.
— Кажется, только таким способом можно было заставить его искупаться, — пожал плечами Дронов. — Он мне ещё спасибо скажет. Нет, ну правда! Такой замечательный день, а Славка только по берегу ходит.
Когда Вероника глянула в сторону пляжа, Ковалевский уже выбрался из воды и, завернувшись в её полотенце прямо поверх одежды, мокрый, как хлющ, топал в сторону гостиницы. Нет, ну нормально?! А она чем теперь вытираться будет? И что он там говорил насчёт вечера?
Ника искренне постаралась выбросить из головы Славу (с глаз долой, из сердца вон) и наслаждалась обществом жениха. Когда Славка ушёл, и ей, и Паше стало будто легче дышать, поэтому они с двойным азартом плескались в море и носились по берегу за мячом, вновь присоединившись к мини-матчу по пляжному волейболу. Ковалевский на пляж так и не вернулся (и слава Богу!), так что настроение было чудесное.
После заплывов Ника промокалась полотенцем Паши, чувствуя его свежий, немного отдающий мятой запах. Это было… так интимно, что ли. Вот и сейчас она мягко проводила по коже тканью, а Дронов вдруг подошёл со спины и закутал её в полотенце, будто ребёнка, а потом сжал с такой силой, с которой маленький ребёнок сжимает плюшевого мишку, когда ему страшно.
— Ник, — пробормотал ей в волосы, — мы ведь уедем вместе?
— Паш, ты чего вдруг?
Он вёл себя странно. И такого отчаяния в его голосе она, наверное, не слышала ещё никогда. А от силы объятий уже становилось
— Почему «вдруг»? Мы с тобой долго к этому шли… и, наконец, пришли. Ты и я… Я давно должен был это сделать, — сказал едва слышно и, кажется, даже не ей, а самому себе.
И ведь не врал же! Сейчас он говорил правду, не поверить было невозможно. Тогда что за спектакль состоялся у неё дома во время семейных посиделок? Почему от того предложения сквозило фальшью, а сейчас хочется сказать безоговорочное «да» и больше ни в чём не сомневаться?
Но нет, сомнения у неё были, и ещё какие. Между ними с Пашей за эти годы случалось всякое, но было кое-что, чего не случилось. И речь вовсе не об интиме, а о доверии. Да, стыдно признаться, но Ника ему не доверяла и в любой момент ждала подвоха. О какой семейной жизни в таком случае может идти речь? Интересно, сколько времени понадобится, чтобы развеять сомнения и с чистым сердцем открыть ему душу?
Потом Дронов будто опомнился и принялся заботливо растирать Нику, а она, решив не отставать, так же тщательно вытерла его. Разумеется, особое внимание уделив «слабому месту», то есть груди.
— Ни-ик, — пробормотал ненаглядный хрипло.
— Да-да? — откликнулась она как ни в чём не бывало.
— Ты это специально делаешь?
— О чём ты? — и стала сворачивать полотенце, стараясь не смотреть на Пашку.
— Испытываешь меня на прочность, — не отступал благоверный. — Ник, я же не железный. Не надо так.
— Прости, больше не буду.
Отпираться было бесполезно, зато услышать из уст потенциального мужа, что её прикосновения не оставляют его равнодушным, оказалось очень даже приятно.
— Слушай, я такая голодная! — воскликнула она, собирая вещи.
— Я тоже, и очень, — откликнулся Дронов.
И метнувшая на него взгляд Вероника прекрасно поняла, о каком голоде речь, и к еде он имел мало отношения. Тем не менее они вернулись в гостиницу и, не поднимаясь в номера, зашли в ресторанчик на первом этаже, где набросились на еду с азартом хищников, настигших добычу. Всё же беготня по пляжу и барахтанье в воде не прошли для них незаметно.
Около половины восьмого Ника зашла в номер, чтобы смыть с себя морскую соль и переодеться для вечерней прогулки. Быстро простирнув купальник и одежду от белых солевых разводов, она повесила вещи сушиться, после чего стала под косые струи воды.
Тело окутывала приятная усталость, но разум был как никогда бодр. Сейчас они с Пашей отправятся в парк развлечений, а потом вместе встретят закат. Её девичьи мечты понемножку, по капельке начинают осуществляться… Только бы никто не влез и не испортил свидание!
На ум пришёл только один человек, который, похоже, сделал бы это с удовольствием. Гадский Славка! Умыкнул её полотенце — и будто так и надо! Ну не сволочь ли?! И ведь наверняка не вернёт, а если и вернёт, то, разумеется, перед этим не постирает. Интересно, будь оно не светло-бежевым, а, скажем, малиновым, он бы его всё равно взял? Хорошо, что в гостинице были полотенца, иначе вытираться Нике было бы нечем. Она как раз облачилась в гостиничный халат, когда в дверь постучали.