Нераздельные

Шустерман Нил

В нем произошла какая-то перемена. Наверно, ее можно назвать пробуждением, случившимся под влиянием всех последних событий.

Будь то лишь расстрел бедного мальчика…

Будь то лишь обнаруженные армейские сплеты…

Будь то лишь сообщение об орган-принтере и технологии, которую, по всей вероятности, держали в тайне много-много лет…

Словом, случись только что-то одно, происшествие, возможно, привлекло бы к себе его внимание на день или два, а потом жизнь потекла бы как обычно. Но события нахлынули все разом. Бухгалтер, каждодневно перемалывающий горы цифр, знает, что иногда они не желают

«перемалываться», а начинают вдруг громоздиться друг на друга, вырастая до небес. Так и здесь: события, на первый взгляд, не связанные между собой, наложившись одно на другое, разбудили в его душе что-то огромное.

Подходит жена, и он обнимает ее.

— Послушай, кажется, через несколько недель в Вашингтоне должен состояться митинг против расплетения? — спрашивает он.

Жена смотрит на него, пытаясь понять, к чему он заговорил об этом.

— Ты же не собираешься туда идти?

— Нет, — говорит он. И, чуть помолчав: — Может быть.

Она колеблется, но только одно мгновение.

— Я тоже пойду. Дети побудут с моей сестрой.

— Боюсь, они предпочтут расплетение.

Жена в притворном гневе двигает его кулачком:

— Не смешно! — А затем одаривает его самой теплой улыбкой и уходит готовиться ко сну.

Бухгалтер еще ненадолго задерживается в дверном проеме, прислушиваясь к ровному дыханию детей, и вдруг на него накатывает озноб, как при явлении призрака; но он знает, что сверхъестественное тут ни при чем. Это больше похоже на предчувствие страшного будущего. Будущего, которого нельзя допустить!

И впервые за всю свою жизнь он задает себе вопрос, безмолвно повторяющийся в тот вечер во многих домах:

«Боже мой… что мы натворили?»

Часть шестая

Правая рука Свободы

НОВОЕ СЛОВО В 3D-ПРИНТЕРНОЙ ПЕЧАТИ

Использование человеческих стволовых клеток в качестве рабочего материала для 3D-принтера может привести к созданию органов из собственных клеток пациента.

Автор Аманда Кусер, 5 февраля 2012 года, 16:31

Когда-нибудь в будущем, если вам понадобится новая почка, вы сможете получить ее, «выписанную» на 3D-принтере специально для вас. Если ученым удастся достичь этой ключевой вехи, они, возможно, с благодарностью оглянутся на пионеров в этой области — научных сотрудников двух организаций: шотландского Университета Хэриота-Уатта и компании Рослин Селлаб, специализирующейся на работе со стволовыми клетками.

Разработанный ими принтер создает сфероиды, используя культуры зародышевых клеток, погруженные в биомассу в виде маленьких капель. Так создаются своеобразные «биологические чернила». Каждая капля содержит до пяти стволовых клеток. По существу, метод сводится к использованию стволовых клеток вместо пластика или иных материалов для 3D-печати.

Доктор Уилл Шу, один из исследователей Университета Хэриота-Уатта, говорит: «В перспективе мы видим разработку технологии, позволяющей создавать живые органы для трансплантации из собственных клеток пациента. Тем самым устраняется необходимость в использовании донорских органов, решаются проблемы подавления иммунитета и отторжения чужеродных клеток».

…Результаты исследований только что опубликованы в научном журнале

«Биофабрикейшн» под заголовком «Разработка специальной принтерной технологии с целью формирования сфероидных агрегатов из зародышевых стволовых клеток человека».

… эта инновация способна перевернуть мир.

Полностью со статьей можно ознакомиться здесь: http://news.cnet.com/8301-17938_105-57567789-1/3d-printing-with-stem-cells-could-lead-to-printable-organs/

73 • Лев

В его горло вставлена трубка. Через нее в легкие нагнетается воздух, а затем диафрагма сама выталкивает его обратно. Его грудь поднимается и опускается в размеренном ритме. Уже некоторое время Лев чувствовал это, но только сейчас сообразил, что происходит. Его подсоединили к аппарату искусственного дыхания. Это еще что такое?! Мученик не может выжить, иначе какой же он тогда мученик? Неужели даже это он провалил?!

Лев открывает глаза, и хотя может охватить взглядом лишь малую часть окружающего, сразу угадывает, где находится. Это подсказывают ему форма и убранство комнаты — обширного круглого помещения с окнами, сквозь которые проникает свет раннего утра. Вот всяком случае, похоже, что сейчас утро, потому что вьюнки в горшках на подоконнике широко раскрыты навстречу солнцу. Кабинки для пациентов окружают палату по периметру, и изножье каждой кровати обращено к центру помещения, где успокаивающе журчит фонтанчик. Лев в клинике арапачей, в отделении интенсивной терапии. Похоже, все дороги Лева, даже дорога к смерти, ведут в резервацию.

Он закрывает глаза и ведет счет, следуя ритму аппарата искусственного дыхания, пока не засыпает опять.

Когда он просыпается в следующий раз, вьюнки уже закрылись, а возле его кровати сидит и читает книгу кое-кто, кого он ожидал увидеть здесь в последнюю очередь. Лев таращит глаза. Наверно, у него галлюцинация. Заметив, что он проснулся, галлюцинация закрывает книгу.

— Наконец-то! — говорит Мираколина Розелли. — Вот и хорошо. Значит, я первой из всех могу официально уведомить тебя, что ты круглый дурак.

Мираколина! Девочка, которая упорно стремилась принести себя в жертву и которую он спас. Девочка, в которую он влюбился несмотря на то, что она его терпеть не могла. А может как раз именно поэтому. Девочка, которая в темном, нагоняющем клаустрофобию багажном отсеке «грейхаунда» отпустила ему все грехи, которые он успел в жизни совершить. Он боялся даже вспоминать о ней, опасаясь, что ее поймали и расплели; а она… вот она, здесь!

Забыв про торчащую в горле трубку, Лев пытается заговорить, закашливается, и машина, зарегистрировав участившееся дыхание, тревожно пищит.

— Ты только полюбуйся на себя! Я тебя даже не узнала под всеми этими именами на физиономии и с белобрысым ежиком на голове!

Он приподнимает слабую руку и складывает пальцы в универсальном жесте, означающем «дай чем писать».

Мираколина вздыхает с выражением «ты безнадежен».

— Сейчас, — говорит она, затем выходит из палаты и возвращается с блокнотом и ручкой. — Надеюсь, ты все еще в состоянии писать разборчиво, раз уж тебе не прострелили голову, — ворчит она.

Он берет ручку и пишет в блокноте: «Почему я жив?»