Неразгаданные тайны

Веснина Елена

— Не иначе, как ты была у Анжелки Ламбады? — догадался смеясь Самвел.

— Там еще был такой испитый тип… Тоже подарок.

— Этот тип у меня на испытательном сроке. А ты, я смотрю, вплотную взялась за поиски Ритки. Не похоже, что тобой движут гуманные соображения. Оставила бы ты девчонку в покое. Да и не найдешь, тебе рынок ее не сдаст. Она у нас была лицом фирмы.

— Пожалуй, ты, Самвельчик, прав. — Косарева поняла, что выдаст себя, реагируя так бурно. — Один раз хотела сделать доброе дело, да и то не вышло.

Не мой профиль. Я хочу с тобой посоветоваться. У тебя есть «крыша» в милиции?

— Смотря для какого дела. Без «крыши» сейчас работает только Карлсон. Да и то потому, что он на этой крыше живет. — Самвел засмеялся своей шутке и уже серьезно продолжил: — А что тебе нужно от милиции?

— Чтобы они отпустили моего врача.

— А ему предъявили обвинение?

— Еще не знаю.

— Если предъявят, то вытянуть его оттуда нереально, а если не предъявят, то сам скоро выйдет под подписку. И все.

— Ты не понимаешь. Мне нужно, чтобы он мне был обязан своим освобождением. Тогда он не отвертится, и пластика, считай, у меня в кармане.

В офисе «СуперНики» Юлька и Ритка нагружали Толика папками с отчетом.

— Амалия Станиславовна сказала, что никому документы доверять нельзя, — проводила инструктаж Юлька. — Оставлять обслуживающему персоналу — тоже. Если Доминики Юрьевны нет, пусть тебе откроют ее номер. Занесешь, положишь на видное место.

— Я все знаю, я получил все инструкции, — заверил ее Толик и вышел со своим ценным грузом.

В приемную почти вбежал Юрий Владимирович.

— Девочки, мне сказали, что следователь у вас, — обратился он к Ритке с Юлькой.

— Сидит в кабинете Амалии, допросы ведет, — ответила Юлька.

— Я был в милиции… — начал объяснять Юрий Владимирович, но тут дверь открылась, и в приемную выглянул НикНик:

— Юлия Александровна, пригласите следующую свидетельницу.

— Уважаемый гость, — деловым, но приветливым тоном сказала Ритка, — фирма «СуперНика» приветствует вас и сообщает, что для экстренных переговоров с Офис-менеджером, сидящим в приемной, на вашем рабочем столе оборудовано специальное коммуникационное устройство, называемое селектором. Вам всего лишь надо нажать кнопочку и сказать все, что должно быть услышано.

— Спасибо, я воспользуюсь, — сухо ответил НикНик. — Юрий Владимирович, я рад вас видеть. Что привело вас сюда?

— Я только что из милиции, — поспешно заговорил Юрий Владимирович. — Там не разрешают свидания с Борисом Михайловичем и даже передачу у меня не взяли. Ерунда какая-то!

— Я позвоню, не волнуйтесь, — успокоил НикНик.

Из кабинета вышла Нина Ивановна. Юлька нажала кнопку селектора:

— Людмила, попрошу в кабинет Амалии Станиславовны. Когда за следователем закрылась дверь, Ритка и Юлька обступили Нину Ивановну.

— Что он спрашивал? — допытывалась Юлька.

— Кто нас пригласил на телевидение, — ответила Нина Ивановна.

— И

что вы ответили?

— Правду. Как было, так и сказала. Пригласил Борис Михайлович с подачи Доминики Юрьевны.

Петров в своем кабинете разговаривал с Петиком о Крокодиле.

— Ты нам удружил, спасибо, — поблагодарил Петров.

— Да я, честно говоря, не для вас старался. Не хотелось пятно на погонах носить.

— Как вышло, что наш парень попал к тебе в напарники?

— Да здесь и встретились. За что его уволили из рядов?

— За то же, за что и тебя понизили.

— Понятно. Ну, все было просто: я предложил реабилитироваться, он и согласился.

— На свою голову. Я ему говорил, завязывай ты с водкой. Не послушался. Вот и закономерный конец. Экспертиза установила: он таки крысиным ядом траванулся.

— Может, помочь чем-нибудь его семье? — участливо поинтересовался Петик.

— Да мы сами все сделали. Топорков говорит, что это погреб его напарницы Косаревой. Он о ней ничего не знает. Или врет, что не знает. Но по всему видно, что Крокодил этот — пешка. Он тебе, случайно, про Косареву ничего не говорил?

— Что-то не припомню, — слукавил Петик. — Да мы толком и не общались. По душам не беседовали.

— Я думаю, он так легко и попался, что понимает свою практическую неподсудность. У нас есть свидетель что он с девочками на рынке был, и больше ничего. Но Топорков утверждает, что детей ему подсунула все та же пресловутая Косарева. Что вполне может быть правдой. Он на меня производит впечатление человека недалекого и слабого, не способного на самостоятельные решения.

— Согласен. Но не во всем, не такой уж он и слабак, каким кажется, легко он нам не дался, пришлось попотеть. Мы же старались не за зарплату.

— Намек понял. Но упрек не принимаю. Ты сам из наших. Должен понимать, какая у нас загруженность более сложными делами. А ты эту Косареву на личико знаешь?

— Нет.

— Вот посмотри, может, в городе ненароком встретишь или еще где — земля круглая. В случае чего будешь знать, что это наш кадр.

Петров достал фото Косаревой из тюремного дела. Петик внимательно вгляделся в изображение и вспомнил женщину, передавшую ему на рынке пакет для Крокодила.

— Что задумался? — прервал его воспоминания Петров. — Похоже, ты ее таки видел.

— Да нет, просто она похожа на одну мою знакомую.

— Не советую таких знакомых иметь, — сказал Петров, забирая фото. — Подведут под монастырь. Я Косаревой на всякий случай повестку по месту городской прописки пошлю. Не приедет, так хоть испугается.

Артем с Доминикой вошли в отделение милиции, в котором содержался Борюсик, и дали дежурному передачу.

— Кладите туда, — сказал дежурный. — Его уже завалили передачами, за год не съест, хоть и Медведев.

— Простите, а когда он получит передачу? — спросила Доминика.