Неразгаданные тайны

Веснина Елена

— Ну ладно, нам пора, — сказала Танюша.

Все засуетились и направились к выходу, где у крыльца детдома стояла машина Коркиных. Михаил погрузил туда вещи девочек. Танюша села на переднее сиденье. На крыльце толпились детдомовские дети, из окон высовывались нянечки с платочками. Девочек усадили в машину. Михаил пожал руки директрисе и Анне Вадимовне, потом бросился обнимать женшин. Наконец, нажав на клаксон своего авто, он медленно отъехал от детдома. Лёля и Катюша махали руками из окон. Виктория

Павловна стояла, прижав руку к сердцу, потом перекрестила машину вдогонку.

Петик делал обход базара. Рядом шла Лидия, которая даже на ходу его воспитывала.

— Неудачник ты какой-то, Петя. Ничего толком не можешь сделать. Ни поймать, ни сдать, ни деньги взять. Никто тебя не боится, за серьезного игрока не принимает. Правильно бабы на рынке тебя Петиком прозвали. Как ребенка. Петик и есть.

— Не затупилась еще? Пилишь и пилишь, — устало огрызнулся Петик. — Чем меня поучать, сама бы занялась делом, если такая умная.

— А я все надеялась, что перевоспитаю тебя, человеком сделаю. Ты у Самвела был?

— Был.

— Крокодилом в ментовке пугал?

— Пугал. А он не испугался.

— Я вот что думаю. Надо тебе выследить эту его сообщницу. Ну, ту, что тебе яду в пиво подсунула. И на чем-то подловить. Пока не знаю на чем, но придумаю. Вот это будет улов — акула на удочку. И попляшут они под нашу дудочку…

Лидия размечталась, причмокивая губами.

У Петика зазвонил телефон.

— Петруччо, зашел бы ты ко мне, дело есть, — услышал он голос Самвела.

— Понял, Самвел, загляну, — ответил Петик. — Жди.

— А ты говоришь, не испугался, — довольно сказала Лидия.

Доминика в больничной палате с трудом слезла с постели. Пошатываясь, она направилась к окну и начала изучать его запоры, попробовала все задвижки. Ее занятия прервал голос с кровати у окна:

— Брось.

— Почему? — спросила Доминика.

— В первый раз?

— В первый.

— Без толку все, не такие открывали… а если и откроешь, куда побежишь? На колючку? Это же спецотделение. Попустить. Что, в кино не видела? Дурка — как зона.

Доминика внимательно вгляделась в свою собеседницу: женщина средних лет, смотрела на Доминику очень ясным взглядом.

— Вы — нормальная? — удивилась Ника.

— Понормальней тебя, ответила соседка. — А ты что, не отличаешь?

— Не знаю, — пожала плечами Ника.

— Слежу я за тобой, ведешь ты себя, как дура последняя. А ведь не дура.

Доминика молчала, а соседка продолжала:

— Им только повод дай, скрутят, насуют своей гадости, через месяц будешь, как эти — овощи на грядке.

И она показала на нескольких действительно ненормальных женщин, которые и в самом деле лежали, как «на грядке».

— Что же делать? — растерянно спросила Доминика.

— Прежде

всего, не волноваться и не давать им повода, — посоветовала соседка. — Не кричать, не бросаться на амбразуры, лежать сухим листиком и молчать. Жалко мне тебя.

— У меня есть деньги. Я заплачу, только научите, что нужно делать, — попросила Доминика.

Соседка заговорила тихо, показывая жестами, чтобы и Доминика перешла на шепот.

— Что это у тебя? — вдруг спросила она.

Доминика сняла через голову шнурок с дорогой улиткой и протянула его соседке:

— Это — улитка. Оберег. Символ упорства в достижении цели. На, возьми.

— Возьму, пригодится, — согласилась та. — Ты, видно, действительно птица большого полета, раз с тебя побрякушки не сняли. Обычно всех подчищают. Слушай. Здесь все продается и покупается. Сюда без денег попадать нормальному человеку нельзя.

— А ты как попала?

— Я от тюрьмы спасаюсь. Вот признают невменяемой, я и буду лечиться. А потом наступит явное улучшение, меня выпишут под медицинский надзор. Все лучше, чем на нарах париться. Статья у меня серьезная.

— А что ты сделала?

— Мужа убила, — спокойно ответила соседка.

— Случайно?

— Убила случайно. А достал он меня не случайно. Так что, с какой стороны посмотреть. Я тебе как-нибудь расскажу Ночью, когда все уснут. Веселая история.

— Веселая? — отрешенно спросила Доминика.

— Не понимаешь… — усмехнулась соседка, — ты молодая еще, красивая. С деньгами. Не знаешь, как оно в жизни бывает. Запомни: сейчас для тебя главное — чтобы не кололи.

— А как это сделать?

— Покупать… покупать медсестру. Она на этом состояние делает. Скажи своим родным или друзьям, чтобы приносили ей деньги. Но понемногу, а то оборзеет вконец. И другим тяжелее будет. Поняла? И самое главное — не просись в отдельную палату. Ни в коем случае. Тут ты среди людей, можно их спровоцировать на гвалт. А там — одна-одинешенька. Что хотят, то с тобой и сделают.

— Поняла, — кивнула Ника.

— Ты — заказная?

— Как это? — не поняла Ника.

— Ты кто по жизни? Чем занимаешься на свободе? — перевела женщина.

— У меня своя фирма.

— Тогда точно заказная. Таких людей обычно или мочат, или в тюрьму, или сюда. Вариантов немного.

— Кто… мочит?

— А ты не знаешь? Тогда ты не настоящая фирмачка, — женщина только присвистнула. — Чувствовать должна, кто к тебе сзади подбирается, кому твой бизнес поперек горла стоит, кто его своим сделать хочет.

— Я попала сюда по ошибке, — убежденно проговорила Ника.

— А я что сказала? Только ошибка твоя имеет руки-ноги, голову на плечах и имя. Не больная же ты на самом деле?