Неразгаданные тайны

Веснина Елена

— Ну что вы! — поспешил заверить ее Самвел. — Мне кажется, мы с вами хорошо понимаем друг друга, потому что люди одного поколения. Был бы помоложе, обязательно взял бы симпатичного мальчишку в сыновья. Но пацану нужен молодой отец, а не старый дед.

— Какой же вы дед? — Теперь директриса сделала комплимент Самвелу. — И потом, доброе дело сделать никогда не поздно.

— Я вот что хотел спросить… Вы, конечно, свято храните тайну усыновления?

— Разумеется. Ведь это — человеческая судьба. Вдруг приемные родители

не захотят, чтобы дети узнали, что они не родные. От нас никто и никогда ничего не узнает, хоть режь нас, хоть стреляй.

Самвел, неожиданно для себя, расчувствовался:

— Виктория Павловна, мне пора, к сожалению. Спасибо вам за экскурсию. Мне очень понравились ваши дети. И я вас очень попрошу составить список самого необходимого для них. Я очень хочу стать одним из ваших друзей.

Амалия, попросив зайти Сергея в кабинет, намеревалась поговорить с ним серьезно, однако он не был настроен на серьезный и деловой разговор.

— Сергей Анатольевич, вы человек, далекий от финансовой и правовой стороны работы «СуперНики». Так что я беру на себя смелость предостеречь вас. Вы сейчас распоряжаетесь имуществом Доминики — я правильно вас поняла?

— Вы даже не представляете, насколько правильно меня поняли, — весело ответил Сергей. — Именно — я, именно — распоряжаюсь, именно — имуществом Доминики. А это значит, что я практически хозяин фирмы.

— Извините, что повторяюсь, но вы у нас человек, далекий от юридической практики. Спешу вам разъяснить, что генеральная доверенность подобна завещанию. При желании ее можно дать, при желании — забрать назад.

— Вы меня пугаете? — Сергей зря не принимал во внимание тон Амалии.

— Я вам сочувствую.

— Да, но Доминики пока нет с нами…

— Вот именно, пока… — перебила его Амалия, — вас устраивает статус временного правителя?

— Об этом я не подумал.

— А я, как всегда, подумала обо всем. И я не советую идти против Доминики. Настоятельно рекомендую сохранить в неприкосновенности ее акции и прочие активы, с тем чтобы спустя какое-то время вручить их супруге в целости и сохранности.

— Что? Вручить это все женщине, которая предательски меня бросила? — возмутился Сергей. — Если она вернется, то выкинет меня из фирмы, как беспомощного котенка, и посадит этого… провинциального альфонса, как бишь его, Артема Эдуардовича.

— Как же вы позволили превратить себя в беспомощного котенка? — мстительно засмеялась Гжегоржевская. — Раньше следовало думать, Сергей Анатольевич!

— Я не за материнскими советами сюда пришел! — истерически закричал Сергей. — Должен же быть выход?!

— Что ж, ищите его, но помните, что я играю на стороне Доминики, — с железным спокойствием заявила Амалия.

— Все-таки люди плохо меня знают. Я придумаю, я что-то обязательно придумаю. — Сергей был огорошен. — Вы уже натолкнули меня на кое-какие размышления. Спасибо.

Танюша

накрывала на стол в своей квартире в Озерке. Лёля ей помогала — носила на стол тарелки. Михаил подхваливал ее, и девочка старалась изо всех сил. Но одна тарелка выпала из ее рук и разбилась. Лёля в ужасе начала собирать осколки, чуть не плача.

— Ну какая же ты неловкая, Лёля! — накинулась на девочку Танюша. — Сколько раз тебе говорить, смотреть нужно под ноги!

С полными слез глазами Лёля повернулась к Михаилу. Тот присел к ней и заговорщицки подмигнул:

— Лёлечка, это не тарелка, это лягушка. Я видел, как она у тебя из рук прыг — и на пол.

Малышка потихоньку засмеялась.

— Давай я все уберу, чтобы ты руки не порезала, — предложил Михаил, — а мама не будет ругаться.

— Пап, я уже знаю, где веник стоит, я принесу, — хотела быть полезной Лёля.

— Не надо! — остановила ее Танюша. — Я сама.

Вскоре разбитая тарелка была убрана, стол накрыт и Коркины сели завтракать.

— Миша, нам нужно подумать о няньке, — сказала Танюша, после того как дети, поев, ушли в детскую.

— Ты непоследовательна, Таня. Ты ведь собиралась бросить работу, — напомнил ей Михаил.

— И сидеть дома? Нет уж, уволь.

— Пусть тебя Сергей уволит. Не вижу в этом никаких проблем. И не искажай смысл: не сидеть дома, а заниматься детьми, — поправил Михаил.

— Мы на одну твою зарплату не вытянем.

— Танюш, ну мы уже обсуждали этот вопрос. А я знаешь, что подумал? Я бы мог открыть собственную фирму.

— Ой, не смеши, фирмач нашелся, — с иронией произнесла Танюша.

— Подумай сама: практически нет такой работы по дому, которую я бы не мог делать. От починки авто до прибивания карнизов. Сейчас большой спрос на эти услуги, и таких фирм много…

— Во-первых, ты сам сказал, их много. Конкуренция. И во-вторых. Позволь поинтересоваться, а сейчас ты чем занимаешься? В чем отличие?

— Кардинальное. Сейчас я — прислуга, холуй. Завишу от хозяина, должен у него просить разрешения на каждый свой шаг. А в собственной фирме я бы смог установить гибкий график и выкраивать время для детей.

— Что ж, пока ты будешь фантазировать, я зайду в бюро по поводу няни. А фантазии свои, Мишенька, прибереги для детей, будешь им рассказывать на ночь вместо сказок.

— Тань, почему ты такая резкая в последнее время? Мне не нравится это все, слышишь?

Танюша вдруг побледнела, ей стало нехорошо.

— Что с тобой, Танюша? — взволнованно спросил Михаил.

— Сердце.

Михаил помог жене дойти до дивана и уложил ее.

Самвел вернулся домой в лирическом настроении. Поднявшись в комнату, обнаружил там сидящую за компьютером Косареву. Увидев Самвела, она быстро свернула экран и пошла навстречу.

— Ну что, Самвельчик? Докладывай.

— Ты о чем, Надежда?