Неразрешимое бремя
Шрифт:
Нет, невозможно сосредоточиться, когда он стоит над душой и раздражает своим заиканием!
— Мне приятно, что вы считаете мою племянницу красавицей, Мартен. Как говорится, на вкус и цвет… Однако для учебы в Академии смазливой мордашки маловато, не считаете? — я махнула рукой, пресекая дальнейшие возражения. — Довольно. Она завтра же отправится домой. Идите.
— Она же грам-м-моте обучена! П-п-почему вы считаете ее…
— Мартен, — я устало вздохнула. — Простым трюкам и собаку можно обучить, но разве сможет она учиться и диплом получить. Пиона ни на что не способна, кроме как задницей крутить…
Демон, на самом деле
— Поэтому… — я сделала вид, что задумалась. — Пожалуй, стоит ее выдать замуж. Да. Хотя кто ж такую дуру то возьмет?..
Мартен сглотнул тяжело и неуверенно переспросил:
— Замуж? Н-н-но ведь…
— Кажется, мясник недавно овдовел? Как думаете, если приличное приданое за ней положить, возьмет?
— Да он же с-с-старик! — заволновался парень. — А П-п-пиона…
Кошачий демон, как же с ним сложно говорить! Как выматывает его заикание!
— И что? Когда и кому это мешало? Идите, Мартен! — я практически силком выпроводила его из кабинета и вернулась к сочинительству.
С посланием я отправила Тень, строго наказав вручить лично в руки отцу Бульвайсу. В обтекаемых формулировках сообщалось, что мне известно местонахождение утерянной церковной собственности, и что я готова совершить взаимовыгодную сделку, обменяв информацию на господина инквизитора, живого и невредимого. Во втором послании я уведомляла вояга Хмельницкого про досадный инцидент с произволом церковников относительно благородной и пространными размышлениями на тему, кому выгодно такое внезапное исчезновение инквизитора, которому он благоволил. Последнее, третье послание было адресовано капитану Лунтико, где просто и незатейливо сообщалось, что завтра в старых доках будет схвачен настоящий убийца, и что я позволю капитану и инквизитору в виде особой милости присутствовать при этом. Наживки приготовлены и заброшены, осталось ждать. Разобравшись с делами, я пришла почти в хорошее расположение духа и соизволила позвать Пиону.
Лицо девушки было опухшим, она явно плакала. Я недовольно покачала головой, она снова вырядилась в мое старое платье, отвратно сидевшее на ней, несмотря на все ухищрения. Это при том, что для нее было куплено несколько новых.
— Почему опять вырядилась в тряпье? — спросила я Пиону, подзывая к себе повелительным жестом.
— Какая разница, в каком виде возвращаться в бордель, — дерзко ответила девушка.
— Смотри, как заговорила. А что я, по-твоему, должна предпринять? Какой мне от тебя толк? Ты даже в служанки не годишься. Неуклюжая, нерасторопная, глупая…
— Госпожа, но вы же намеренно поставили мне подножку! — возмущенно воскликнула Пиона.
— И что с того? Это тебя оправдывает? Кажется, я тебя купила для вполне определенной цели, а ты ни на шаг к ней не приблизилась.
Девушка закусила губу и упрямо вскинула подбородок.
— Я не могу выйти замуж за Мартена!
— Конечно, не можешь. Он даже в твою сторону лишний раз не глянет, куда уж тут…
— Я не могу его обманывать! — это еще что за новости? — Он добрый и милый, а я…
— Розги захотела получить? — прищурилась я, едва сдерживая желание оттаскать ее за волосы.
— А я… Чтобы вы не говорили, госпожа, но я уже не девица. Это будет нечестно по отношению к нему, он заслуживает честную и невинную девушку в жены, а не рабыню вроде меня…
Я уставилась на Пиону, размышляя, откуда у нее подобные глупости в голове, что виной тому, монастырское ли
— Я очень надеюсь, Пиона, что ты не влюбилась в Мартена.
Пиона залилась румянцем, а я прислонила пылающий лоб к зеркалу и стала мерно стучаться об него. Дура, дура, дура! А чего я в сущности ожидала, заперев безвылазно в доме молодую глупую девчонку, чья голова забита романтическими бреднями из книжек, вместе с единственным подходящим ей по возрасту молодым человеком, пусть и не самым красивым.
— Ты просто идиотка! — и я не лучше. — Ты выйдешь за него замуж или…
Вся ирония ситуации заключалась в том, что сейчас мне даже пригрозить ей нечем. Если она втемяшила себе в голову, что недостойна своего возлюбленного, то любую кару примет как героиня любовного романа, жертвующая собой и непременно страдающая во имя настоящей любви.
— Какая ему разница, девица ты или нет! Это все предрассудки! — я попыталась зайти с другой стороны и воззвать к ее логике.
— Девушка должна подарить своему мужу невинность в день свадьбы, так всегда говорила матушка Еванесса, — тихо ответила Пиона, опустив голову. — Разве смею я посмотреть ему в глаза? Умру со стыда.
— Тебя только это смущает? Это дело поправимо.
— Да что вы такое говорите? — Пиона недоуменно посмотрела на меня, в ее глазах опять стояли слезы.
— Девственность твоя поправима. Кстати, очень сомневаюсь, что Мартен в силу своей неопытности способен заметить ее наличие или отсутствие. Но если уж хочешь быть уверенной, то можно ее восстановить.
Пиона смотрела на меня расширившимися от страха глазами.
— Госпожа, вы… Вам нехорошо? Антон предупреждал, что у вас иногда случается помрачнение рассудка…
Я обошла ее кругом и взяла за плечи, зашептав на ушко.
— Со мной все в порядке. Видишь ли, в любом уважающем себя столичном борделе есть дежурная девственница. Сама понимаешь, за такой редкий товар клиент зачастую готов платить вдвое, а то и втрое дороже. Только вот где столько невинных девиц взять? Вот и выкручиваются, как могут. Помнится мне, в "Храме наслаждений" практиковалась такая хитрость. Девка проходила сложную процедуру: полное воздержание в течение некоторого времени, ну с этим у тебя сложностей не будет. Потом ее… мм… лоно обрабатывалось специальным стягивающим кремом из… Дай бог памяти, да, из белого вазелина, розового экстракта и лосьона хинной настойки. Заказать хинную настойку не составит сложностей, сама понимаешь. После этого принимаешь уксусную ванну, и через несколько дней у тебя снова появляется девственная плева!
Лицо Пионы исказилось от отвращения.
— Это мерзко!
— Ну милочка, на что не пойдешь ради любви, верно? — я похлопала ее по плечу, но она скинула мою руку и выпалила:
— Это гнусно, я не буду обманывать Мартена! Все тайное рано или поздно станет явным, и эта ложь тоже. Он не заслуживает такого!
— Не заслуживает? — я задумалась над открывающимися возможностями.
— Нет!
— Жаль. Поскольку его пекарня вся в долгах, сам он заниматься делом не хочет, а старик Иволги сильно сдал в последнее время, видно придется отказать им в аренде и потребовать назад плату. Даже затрудняюсь решить, чего больше не заслуживает Мартен: порченной ли девицы в жены или долговой ямы? Отправитесь оба в бордель. Хотя нет, не возьмут его в бордель, лицом не вышел, в охранники тоже, значит, на рудники ему дорога.