Нерон. Владыка Земного Ада
Шрифт:
Расследования государственных измен, которые уже достигли достаточного, хотя и контролируемого размаха, при правлении Августа и Тиберия были возрождены, а соглядатаи и доносчики процветали. За время своего правления Клавдий казнил по крайней мере тридцать сенаторов и несколько сотен аристократов. Мессалина вдохновила множество подобных казней, но довольно значительная часть относится к его последним пяти годам правления, когда Агриппина была его женой и почти соправительницей империи.
Довольно многие разбирательства возникали не без участия предательских уловок астрологии и магии, в которые верило подавляющее большинство населения, включая большую часть образованных людей. Одной из жертв к конце правления Клавдия стала тетка Нерона по отцу Домиция Лепида (мать Мессалины), которая взяла его в свой дом, когда ему было три года. Женщина почти столь же грозная, сколь и Агриппина, она вызывала ненависть у императрицы
Смерть Клавдия
И все равно Агриппина чувствовала, что ее положение ненадежно. Когда Тацит говорит, что она была напугана провидцами и предзнаменованиями – рождением полулюдей-полуживотных и свиньи с ястребиными когтями, – он, возможно, прав. Однако более веским был тот факт, что всего ее влияния не хватало для того, чтобы обрести верховную власть. Сенату действительно достало смелости выдворить из своих рядов зловещего доносчика и обвинителя, бывшего одним из ее любимых агентов. Хуже всего, император был совершенно непредсказуем, он верил в неожиданные наветы и был способен на страшные поступки. Агриппина решила, что она больше не может ждать, когда Нерон взойдет на трон, нечто ужасное может случиться с любым из них в любое время. И поэтому, судя по Тациту, она отыскала осужденную пленницу Локусту и заставила дегустатора императора подать то, что приготовила эта женщина.
«Вскоре, – говорит историк, – все стало настолько явным, что писатели того времени подробно рассказали о происшедшем: яд был примешан к изысканному грибному блюду; что Клавдий отравлен, распознали не сразу из-за его беспечности или, может быть, опьянения; к тому же приступ поноса доставил ему видимое облегчение. Пораженная страхом Агриппина, опасаясь для себя самого худшего и не обращая внимания на неприязнь присутствующих, обращается к ранее предусмотренной помощи врача Ксенофонта. И тот как бы затем, чтобы вызвать рвоту, ввел в горло Клавдия смазанное быстродействующим ядом перо, хорошо зная, что хотя затевающий величайшие преступления подвергается опасности, но зато преуспевший в них щедро награждается.
Между тем созывались сенаторы; консулы и жрецы провозглашали торжественные обеты, молясь об исцелении принцепса, тогда как его, уже бездыханного, обкладывали припарками и покрывалами с намерением скрыть его смерть» [4] (Тацит. Анналы, XII, 67-68).
Этот рассказ Тацита выглядит так, словно историк искусно совместил детали по крайней мере двух противоречивых отчетов. Светоний, который смешивает в одно целое гораздо более вопиющие истории, не упоминает шокирующего предположения о том, что Стертиний Ксенофонт с острова Кос, главный лекарь Рима, приложил к этому руку. По некоторым версиям, в этом был замешан и Нерон. Но в любом случае на этой стадии его карьеры именно Агриппина взяла на себя инициативу во всем. Однако очевидно, что по поводу ее причастности к смерти Клавдия не было единодушного мнения.
4
Здесь и далее цит. по кн.: Корнелий Тацит. Сочинения в 2-х тт. Т. 1. Анналы. Малые произведения. Л.: Наука, 1970.
Возможно, император мог умереть и естественной смертью, но в противоположное все поверили очень быстро. Сатирик Ювенал, следовательно, имел основание полстолетия спустя писать о грибах Агриппины:
Право же, менее вредным был гриб Агриппины, который Сердце прижал одному старику лишь и дал опуститься Дряхлой его голове, покидавшей землю для неба, Дал опуститься рту со стекавшей длинной слюною. Зелье такое взывает к огню и железу и мучит, Зелье терзает сенаторов кровь и всадников жилы: Вот чего стоит отродье кобылы да
5
Ювенал. Сатиры. Здесь и далее цит. по кн.: Римская сатира. М.: Худ. лит., 1989. 543 с.
И на следующий после этого события день, в час, вычисленный астрологами, Нерон появился у входа во дворец и был провозглашен императором Рима.
Глава 2. ВЛАСТНАЯ МАТЬ НЕРОНА
Участвовал ли Нерон в убийстве Клавдия или нет, он позднее пошутил об этом, назвав грибы пищей богов. Суть этого замечания состояла в том, что Клавдий, вкусив грибов, сразу же был обожествлен. Это странное учреждение официальной процедуры обожествления в Риме восходит к прошлому столетию, ко времени Юлия Цезаря, который после своей смерти был провозглашен политическими наследниками и Сенатом богом – Divus Julius, и в его честь был построен храм. Ни он и никакой другой из цезарей, которые сменили его, ни разу не были при жизни провозглашены богами в Риме. Хотя и существовали поддерживаемые государством культы живых императоров в провинциях, метрополия Рима никогда официально не принимала греческого обычая прижизненного почитания правителей божествами. Но в столице, как и повсюду, концепция посмертного обожествления вошла в практику.
Прежние императоры, чье правление заслуживало одобрения, удостаивались этой чести. Первый из них, Август, был обожествлен после смерти, но сменившие его Тиберий и Калигула не были провозглашены богами. Клавдий, несмотря на то что был повинен в многочисленных убийствах представителей высшего класса, правителем был очень даже неплохим, тем не менее определенно было странным, что теперь он должен быть обожествлен. В конце концов, решение относительно его обожествления в основном лежало на плечах его жены, которая, по всей видимости, и отравила его. По иронии судьбы именно она теперь стала жрицей Божественного Клавдия, и именно она отдавала приказы о строительстве его храма на римском Целийском холме (см.: Светоний. Божественный Веспасиан, 9, 1).
Довольно впечатляющие серии монет были отчеканены с портретами нового бога, с надписью
DIVUS CLAUDIUS AUGUSTUS (то есть Божественный Клавдий Август), а в день его похорон Нерон произнес речь, элегантно составленную для него Сенекой, в которой возносил хвалу покойному императору.
«…но когда он перешел к предусмотрительности и мудрости Клавдия, – сообщает Тацит, – никто не мог побороть усмешку» (Тацит. Анналы, XIII, 3, 2).
И вряд ли людей можно было осуждать за высказывание неодобрения, поскольку Клавдий многих их коллег приговорил к смерти.
Тацит также замечает, что самые ранние дни нового правления всегда были тревожным временем.
За высказываниями и даже за выражениями лиц ревностно и тщательно следили. Но одно было ко всеобщему удивлению ясно: Агриппина обладала величайшей властью в государстве. Когда командир стражи сделал обычный запрос о пароле, Нерон ответил: «Лучшая из матерей». Как бы то ни было, Агриппина побила все рекорды: была не только дочерью великого полководца, но и сестрой одного императора, женой другого, а теперь еще и матерью третьего.
Восточные монеты изображают Агриппину богиней и матерью бога, и даже официальные монеты Римского государства, которые обычно были более консервативны по своей композиции, теперь открыто провозглашают, в первый и последний раз, что эта женщина, мать императора, обладала большей властью, чем сам император. Люди по всей империи поговаривали более чем откровенно, что настоящей правительницей страны является Агриппина. Ведь эти золотые и серебряные монеты, которые, судя по их надписям, можно отнести к периоду 4-31 декабря 54 года, изображали на одной стороне Агриппину и Нерона с обращенными друг к другу профилями, а на другой стороне демонстрировали имена и титулы Агриппины, а еще одна монета была с изображением Нерона. Но Агриппине посвящен аверс этих монет, кроме изображений, а Нерону – менее знаменательная сторона – реверс. Более того, надписи, относящиеся к Агриппине, сформулированы в именительном падеже, как следовало делать в отношении монархов, а Нерону – в посвятительном дательном падеже. То есть было объявлено, что монеты лишь посвящены Нерону, в то время как принадлежат они Агриппине [6] .
6
Они с Нероном владели некоторой собственностью совместно, к примеру в Греции, на Коринфе.