Неровня
Шрифт:
– Конечно, дорогая, он поступил неразумно, отвечая тебе столь дерзко, - тётушка Рокса говорила очень мягким тоном, - но тебе не кажется, что он не так уж и далёк от истины?
– Ах, Рокса, как бы мне хотелось, чтобы вы были правы. Но я уже чувствую как холодеют руки и немеет сердце...
Я вышла так чтобы меня было видно:
– Тетушки. Я приехала!
ГЛАВА 28.
"Чтобы картофель не был жестким, в рассольник его нужно класть до огурцов."
Советы тетушки Роксы.
– Я больше не могу есть, - простонала
– Кушай, в твоём возрасте я придерживалась диеты, и посмотри, что получилось? Под закат жизни я снова не могу вкушать ту пищу, которую жажду, только пресное и варёное, - тётушка Дорина брезгливо отодвинула тарелку с варёной свеклой и морковной котлетой.
Если бы я не знала, что это её рацион на «умираюший» период, быть может и пожалела её, а так только слегка улыбнулась, мол, сочувствую, и перевела разговор.
– Беспокойно у вас, по дороге к вам нас попытались ограбить, - слуга забрал тарелку и вернул её с восхитительными пирожными, а тётя Дорина разливала чай.
– Милая, нет до нас никому дела, эта дорога не королевский тракт, так что предложили нам справляться своими силами.
– Что, и жандармам дела нет?
– Ни жандармам, ни стражникам, ни охранникам купцов. Обращались мы много куда, осталось только Адриану написать, - тётушка махнула рукой.
– Фаечка, пожалуйста, не переживай, я думаю кузен выделит нам охрану для дороги обратно, - тётя Рокса, была настроена оптимистично, особенно после разговора с мужем.
Похоже разбойники заставляли нервничать только меня, все остальные мало беседовали на отвлеченные темы. А уж как щебетала Омена! Риннар только уши развесил. Они сидели напротив меня, поэтому я распрекрасно все видела.
Господин Лихбен сидевший рядом со мной, с укором поглядывал на старшую дочь, младшие – подростки - предпочли поужинать в классной комнате. Поэтому ничего не омрачало триумф моей "кузины". Кроме скрежета моих зубов.
Покончив с десертом, я, сославшись на мигрень, ушла в выделенную мне комнату. Назавтра я запиской пригласила господина Божена на утренний чай и хотела быть отдохнувшей. Переодевшись в длинную сорочку, я легла в нагретую постель, почти сразу проваливаясь в сон. Разбудил меня скрип половицы. Я открыла глаза. Скрип повторился. Как можно тише я скользнула к двери и, не зажигая света, приоткрыла ее. В окна коридора светила полная луна, давая хорошую возможность рассмотреть того, кто потревожил мой сон. В холодном лунном свете по дому плыла девичья фигурка в довольно фривольной пижаме. Я протерла глаза. Надо же, Омена, и что ей могло понадобиться в гостевом крыле? Вскоре я получила ответ на мой вопрос. Кузина остановилась возле двери на повороте и тихонько постучалась. Ей никто не ответил, она усилила напор. И снова молчание. Омена долбилась уже невзирая на поздний час. И дверь поддалась, на пороге стоял Риннар с огненным пульсаром в руке. Злой, полуголый и взлохмаченный. Я постаралась сделать щелку по максимуму маленькой.
– Тебе чего?
– прорычал маг хриплым голосом.
Омена, не ожидавшая такого "тёплого" приёма взвизгнула и отступила к перилам. Пульсар осветил её испуганное лицо:
– Я… я думала, что.... Вы меня ждёте...
– Я? Я сплю, - резко ответил Риннар и захлопнул дверь. Я его прекрасно понимала, тоже терпеть не могу, когда нарушают мой сон, мгновенно становлюсь невежливой горгульей.
Утро встретило меня щебетанием тётушек и хмурым лицом Омены, две её сестрички, вырвавшиеся
– Господин Божен к госпоже Фае, - объявил лакей.
– Тётушка, - обратилась я к тёте Дорине, - могу я воспользоваться вашей малой гостиной?
Ответить она не успела, вмешался господин Лихбен:
– Вы можете воспользоваться моим кабинетом, я прикажу подать туда кофие.
– Это весьма любезно и своевременно, дядюшка, - я встала, поправив платье, и пошла за указывающим мне дорогу слугой.
Проводив меня, слуга ушёл за делопроизводителем. А я осмотрелась: господин Лихбен очень любил быть в ногу со временем. На его огромном рабочем столе был и магофон, и машинка для подсчёта денег, и даже устройство, определяющее врет ли собеседник. Четыре глубоких темно коричневых кресла, оббитых кожей, естественно работа местных мастеров, и огромная шкура быка на стене, белая, яркая и голова этого же быка, прибитая рядом. Все детали только подчеркивали род занятий и дело всей жизни господина Лихбена.
Позади меня глухо стукнула тяжёлая дверь. Я обернулась. На меня смотрел невысокий полноватый мужчина с богатой шевелюрой и глазами в сеточке морщин. Насколько я помню, господин Божен вел дела ещё моей бабушки по матери. То есть пребывал в солидном возрасте.
– Доброе утро, - приветствовала я его, - я рада, что вы нашли время для визита ко мне.
– Доброе утро, Фаинесса, и не морщись, для меня ты навсегда останешься леди!
– скрипучим голосом проговорил Божен, - я примерно представляю, зачем ты меня позвала, но мне хотелось бы услышать это от тебя.
Я жестом пригласила присесть старика и подождав, пока пришедшая горничная сервировала нам изящный журнальный столик на колесиках и удалилась, сказала:
– Давайте сразу к делу, не хочу вас задерживать.
– Милая Фаина, мне крайне приятно твоё общество и я соболезную твоей утрате, а так же наслышан о некоторых проблемах, которые ты не в силе преодолеть.
Господин Божен с удовольствием вкушал кофие, жмурясь и улыбаясь.
– Это так, поэтому мне хотелось услышать ваше мнение, как исключительно мудрого и делового человека.
– Что ж, рассказывай.
Я говорила и говорила: о приказе короля, о покушениях, об Академии, о неизвестном женихе. Когда я замолчала, мой напиток безвозвратно остыл, а господин Божен пребывал в глубокой задумчивости. Мешать ему я не рискнула, встала, позвонив в колокольчик, чтобы вызвать горничную, а заодно и размять ноги. Когда вновь вернулась в кресло, старик уже был готов делиться своими результатами.
– Правильно ли я понимаю, что ты загнана в угол?
– я кивнула, - что ж, скажи мне, что ты хочешь?
Я недоуменно посмотрела на него:
– Я хочу быть свободной.
– Ты никогда не будешь свободной, даже у короля куча обязательств и долг перед народом, - раздраженно сказал Божен, - конкретнее, что тебе надо?
Теперь уже замолчала я, вопрос очень прост, а вот с ответом придётся повозится. Так трудно выделить действительно важное для тебя, вероятнее всего я хочу, чтобы было как раньше, но это невозможно.
– Я не хочу замуж по указке короля!
– наконец, выделила я основную проблему.