Нерождённый 4
Шрифт:
Я помогаю ему сесть, а потом быстро поднимаюсь на капитанский мостик — можно лететь на восток, мне сегодня никого не придётся хоронить.
Возвращаюсь и нахожу Кайоши уже стоящего на самом краю палубы — он еще слаб и я вижу его тонкие бледные пальцы вцепившиеся в ограждения.
Так странно — вокруг ночь и разглядеть ничего кроме звёзд невозможно, но взгляд Кайоши направлен прямо на, невидимое отсюда, пепелище Небесного Утёса. И на могилы близких, рядом с которыми я был готов похоронить его сегодня.
— Я ничего
— Ты умер, — говорю я. Нет смысла это скрывать.
— Умер?! — он поворачивает голову, недоверчиво глядя на меня.
— Да. Ты разве не помнишь? Ты не помнишь меч в своей груди?
Его взор затуманивается… Хорошо хоть меня помнит… и Нори… я буду надеяться что он еще помнит Нори.
Я вижу по глазам — он вспомнил.
— Ты оживил меня?
— Нет, не я. Нир. И он не оживил тебя. Твоя душа в мире мёртвых и только формула марионетки поддерживает связь с ней.
— Это сложно, — качает головой Кайоши.
— Ага, — соглашаюсь я. — Но мы разберёмся. Самое важное это то, что ты здесь сейчас стоишь здесь, рядом… и мне не нужно тебя хоронить.
Я вдруг вспоминаю, как много случилось, пока Кайоши был за границей жизни.
— Император мёртв.
— Мёртв? — Кайоши застывает.
— Да. Но подробности потом.
— Кто его…?! — собирается спросить он, но вдруг застывает, что-то вспомнив.
И, кажется, я знаю что именно.
— Что с Аой?! Ты… ты убил её? — он смотрит мне в глаза и боится найти там ответ.
— Нет, — я качаю головой я. — Пока нет. Но я не буду обещать, что этого не случится завтра. И лучше… лучше если ты спросишь меня о Нори.
— Нори? — лицо Кайоши становится совсем бледным. — Я не хочу говорить о ней. Я надеюсь её тело нашли… уверен, её похоронили по всем правилам, но… я пока не готов говорить о её могиле.
Так странно… мертвец он, а она… она выкарабкалась. Нить, которая держала её, оказалась сильнее. Или рана не такая глубокая, как та, что нанёс себе Кайоши.
— Она жива, — говорю я и чувствую радость, совершенно дикую радость от того, что могу обрадовать его. Трудно придумать более хорошую новость.
— Жива?! — Кайоши разворачивается ко мне, недоверчиво пожирая взглядом, словно боясь, что это какая-то несмешная шутка. Как будто я могу так жестоко шутить
— Да, — я невольно улыбаюсь представляя радость Нори. — И она очень сильно соскучилась по тебе, брат.
Как же она будет рада!
Я похлопываю его по спине и вдруг осекаюсь. Брат?
Брат… и пусть все правила мира катятся к чертям.
— Ты не шутишь?! — он очень больно сжимает мои пальцы в своих.
— Да какие, к чёрту шутки, — я киваю на юг, в сторону Небесного Утёса. — Она чуть не убила меня сегодня… когда подумала, что ты мёртв. Нет, живым тебя, конечно, уже никак не назвать,
— Спасибо! — Он вдруг обнимает меня.
— А меня то за что! — я отпихиваю его. — Ведьма, Банко — её награди когда вернёмся.
— Если бы не ты — она бы не справилась, — он улыбается сквозь слёзы. — Уверен, ты пообещал её прикончить, если что-то пойдёт не так.
— Ну примерно так, — соглашаюсь я. — И как ты угадал??
— Ты Керо. Ты мой проклятый всеми демонами брат Керо… и я люблю тебя.
И он опять лезет обниматься.
— Э! — я снова отпихиваю его. — Насчёт брата… с этим всё сложно.
— Что сложно? — хмурит лоб он. — Ты решил отречься от меня?
— Ага. Если ты не против.
Я не досказываю, иду к лестнице, ведущий вниз, в мою комнату. Кайоши следует за мной — я слышу шаги за спиной, но останавливаю жестом.
Возвращаюсь почти сразу, просто захватываю с собой кувшин вина и пару чаше.
Усаживаюсь с той стороны борта где нет ограждений, и разливаю вино.
— Держи, — протягиваю брату.
Мы должны отметить его новую жизнь. И мою тоже… ведь мой старая жизнь после того, что сегодня сказал Нир уже не будет прежней.
— А мне разве можно? — он с опаской косится на чашку, в которой покачивается ароматный напиток.
— Садись, — я похлопываю по доскам рядом с собой. — И пей! Конечно можно. Ты же всего лишь марионетка. Моя послушная марионетка — не вздумай забыть об этом.
Я сжимаю пальцы в кулак и несильно бью его в плечо.
— Поскольку сегодня для тебя никакой работы нет — просто пей… пьяная марионетка… я же должен это увидеть! И кстати…
— Что кстати? — спрашивает Кайоши, с некоторой опаской отправив себе в рот вино.
— Эта штука у тебя в штанах… она ведь тоже ожила? Ты же понимаешь, что если с ней будет что-то не в порядке — Нори прикончит меня.
Я выпиваю уже представляя первую ночь у братца вместе с Нори, после нашего возвращения.
— С ней всё хорошо, — Кайоши похлопывает себя где-то ниже живота. — Она уже просит.
— Нори? — уточняю я. — Передай своей штуке, что придётся потерпеть — завтра у нас есть пара важных дел.
— Ты что-то там говорил про брата, — вспоминает он и тянет мне пустую чашку.
— Да-да. — я наполняю её. — Да, да, но тебе нужно хорошенько опьянеть, чтобы услышать такое.
Он ждёт когда я налью, выпивает, протягивает пустую чашку снова, снова выпивает, а потом хлопает себя ладонью по лбу.
— Я пьян, Керо… и ты можешь рассказывать мне что угодно. Ты не мой брат?
— Нет, — я наливаю и себе.
— Бедняжка, — Кайоши тянет руку ко мне, собираясь погладить. — Ну, не у всех же в венах должна течь благородная кровь Эное.
— Ага, — соглашаюсь я, наполняя его чашку.