Нерождённый 4
Шрифт:
И тогда я стану Императором. Уже сегодня.
— Ты полезен как союзник, приятен как друг, очень сладкий как близкий друг, — Ри касается своих губ, словно напоминая о том, что между нами было. — Но как враг… как враг ты совсем не опасен. Даже не представляю, как ты можешь помешать мне.
— Ну, например занять трон и уничтожить Первородных?
Она отворачивается и смеётся — отворачивается, видимо, чтобы не злить меня свои смехом. А потом наклоняется ко мне, обнимает за шею, прижимается к моему уху своими
— Нельзя победить меня, ну как ты это не понял, милый. Есть всего два варианта — или быть на моей стороне или проиграть. Ну выбери уже правильный, наконец!
Согласиться на её предложение? Чем это мне грозит? Могу ли я переиграть её в этом случае, или каждый мой шаг будет под наблюдением и любая попытка отойти в сторону от сценария Рэйден — будет наказываться смертью?
Если бы я согласился — через три минуты Горо был бы мёртв, а уже к ночи Новый Токио покинула бы испуганная, растерянная армия Хинун.
Нет, если хочу выиграть — я должен вести свою игру, на поле Рэйден у меня нет шансов. А еще… мне нужно в списке самых ближайших задач поставить цель убить её. Хватит, она уже слишком сильно мешает.
— Если я всё-таки повторю своё «нет» — ты меня отпустишь сейчас?! — спрашиваю.
— Конечно, — очень сильно удивляется моему вопросу она. — А зачем мне тебя обижать, я же люблю тебя… братик.
Или она ненормальная, или есть важная причина оставить меня в живых… или она, и правда, не считает меня серьёзным, опасным противником.
Она снова наклоняется ко мне, быстро, легонько кусает за мочку уха и снова шепчет:
— Ты мне нравишься… ты единственный, кто мне нравится в этом мире. Ты достоин меня. А значит… значит, скоро мы будем вместе. Ты не веришь в это?! Зря, ты скоро всё увидишь сам… а пока… пока уходи. Только быстрее, вдруг я передумаю отпускать тебя в живых.
Кайоши открывает глаза. когда на горизонте уже виден Небесный Утёс. Открывает глаза, пробует привстать, но, застонав, сдаётся и остаётся лежать там где лежал — на палубе, где я и оставил его, когда едва живого унёс из дворца. Лежит и смотрит на звёзды, яркой россыпью устлавшие ночное небо.
Поднимаюсь на капитанский мостик и останавливаю Орлана — показывать еле живого Кайоши Нори я не хочу. Подождём немного.
— Это было больно, — кривится Кайоши.
— Ты про шип, который проткнул тебя? — уточняю я усаживаясь рядом с ним.
— Ну не про осу же, которая только, что ужалила, — он показывает мне покрасневший палец.
— Как ты? — прикасаюсь к его лбу — на нём следы от испарины.
— Хорошо, лихорадка уже прошла, — он потягивается и снова морщится от боли. — Я могу встать.
И он легко поднимается — формулы усиления превратили его тело в лёгкую упругую пружину.
— Ри опять тебя обыграла? — засовывает
— Еще нет, — я взмахиваю рукой и в воздухе появляется крохотный светлячок. Появляется и зависает перед лицом стоящего рядом Кайоши, словно рассматривая его.
— Она не обыграла. Просто помешала в этот раз мне убить Горо. Только в этот раз.
Я достаю из сумки листок, пишу короткую фразу, потом вызываю вестника и отправляю его.
— Кому? — спрашивает Кайоши с беспокойством глядя вслед крохотной птичке.
— Врагу.
— У тебя их много, — качает головой Кайоши.
— Скоро, надеюсь, станет на одного меньше, — я смотрю как вестник ныряет в тучу проплывающую рядом и исчезает в ней.
— Это было страшно, — неожиданно признаётся Кайоши, я оборачиваюсь к нему и вижу мурашки на его коже.
— Страшно?
— Да. Я убивал его, убивал против своей воли, повинуясь чужим — твоим — приказам… и это было страшно. Сам Горо Хинун умирал от моих ударов.
— Это было прекрасно, — говорю я, вспоминая, как огромная туша корчилась в агонии. — Но… скажи мне…
— Что?
— Ты так разговаривал с ним… так смело… и это сосем не похоже на тебя, брат. Почему?
— Не знаю, — он пожимает плечами. — Может, я очень сильно ненавидел его в тот момент, а может… может, через меня говорил ты. Я же твоя марионетка. Забыл.
Я?!
Вздрагиваю и вспоминаю слова Кайоши там в императорском дворце. Да. Они были очень сильно похожи на те, которые я сам собирался сказать Горо. Неужели личность Кайоши — это уже наполовину и моя личность? Или такое проявляется только в те моменты, когда мне важно взять его под контроль?
Очень интересно, жаль рядом нет Нира, я бы порасспрашивал его.
Он сказал — Кайоши будет меняться… может быть, он именно это имел в в виду?.
— Что ты будешь делать с Ри? — спрашивает Кайоши, взмахивая рукой и наблюдая, как мой светлячок испуганно отлетает в сторону. Отлетает, но потом возвращается снова, повиснув в воздухе рядом с его лицом.
— Убью её, — просто отвечаю я. — Я пока не придумал как, но обязательно придумаю. Пока она жива — любой мой план под угрозой. И моя жизнь — тоже.
На Сторожевой башне, заметной издалека на ночном горизонте благодаря огромным факелам, нас встречает Джун. И лицо его раскраснелось от возбуждения, причины которого я пока не знаю. Не случилось бы чего плохого — ненавижу плохие вести, их слишком много в последнее время.
Как только оказываемся рядом с башней, Джун перепрыгивает на палубу и, тяжело пыхтя, почти бежит к нам с Кайоши.
— Наконец-то вы вернулись, господин! — выдыхает он радостно, замирая напротив и тяжело переводя дух. — Все волновались — вдруг опоздаете!