Нерушимое доверие
Шрифт:
Зачем она скрывала, зачем свидетельствовала против мужа за моей спиной? Вряд ли из-за зависти к деньгам и статусу нашей семьи. Ее муж вдвое богаче нас.
Может, они что-то не поделили с Игорем? Но теперь я это точно не узнаю — Вика от меня за километр будет держаться.
В холле толпа, а на улице еще больше людей. Конечно, такое событие! И опять в главных ролях семья Литвиных. Сначала мужа у всех на глазах арестовали, а сейчас очередь жены. Просто какой-то сюжет для женских мелодрам.
— Нина Леонидовна Литвина? — спрашивает молодой мужчина
— Да, это я, — отвечаю растерянно.
— Нам придется сопроводить вас в участок для выяснения обстоятельств нападения на гражданку Рябинину Викторию Павловну.
— Адвокату можно позвонить? — стараюсь сохранять вежливость в голосе при общении с полицейским, а сама то и дело бросаю взгляды на Вику, которую теперь успокаивает муж.
— Какой тебе адвокат? –вдруг раздражительно влезает в наш диалог «пострадавшая», — Адвокат здесь уже не поможет, Нина. Все-таки ты такая дура, раз так слепа к мужу, — и последнее предложение она проговаривает с особым удовольствием. Без злости. Скорее смакуя всю ситуацию, где она на коне, а я вот-вот буду запрятана за решетку.
— Адвокат здесь действительно не нужен, — вдруг раздается из толпы знакомый голос.
Народ расступается, и вот уже рядом со мной материализуется Глеб Литвин. Грозный и давящий своим взглядом на всех собравшихся зевак. Удивительно, как уверенность в себе может влиять на окружающих. Даже Вика с муженьком затихают.
— Привет, — шепчу Глебу.
— Все в порядке? — вполне обеспокоенно спрашивает он.
— Да, — невесело усмехаюсь, — Только меня прямо сейчас арестовывают.
— Тебя никто не арестует, — успокаивает мужчина и уже обращается к полицейскому, — Начальник, поговорим?
Не знаю, как это работает, но оперативник молча кивает и выходит на улицу вместе с Глебом. Я же остаюсь с семейкой Рябининых и сотрудниками бассейна внутри. Однако теперь их пристальные и даже осуждающие взгляды никак не трогают. Меня не посадят, а все остальное становится неважным.
Глеба нет пять, десять минут, а когда через пятнадцать он все же возвращается без полицейского, я окончательно выдыхаю. Патрульная машина уезжает, зеваки расходятся, как и Вика со своим Володей.
Народ не увидел зрелища, но не думаю, что сильно расстроился. Взамен у них появилась сплетня покрупнее — обсуждать, как быстро я променяла мужа на другого, пока тот сидит в тюрьме.
— Знаешь, ты в следующий раз, когда захочешь кого-нибудь прикончить, выбирай места без камер и свидетелей, — с улыбкой заявляет Глеб, пока мы идем от бассейна до моего дома пешком. Одежда еще слегка влажная, но благодаря стихшему ветру и хорошему фену в раздевалке, я практически не чувствую холода.
— Смешно тебе, — бурчу, а сама незаметно улыбаюсь в ответ. На место злости и паники приходит дурацкое веселье, как будто мне десять лет.
— Что хоть не поделили? — продолжает веселиться этот мерзавец. И ведь идет ему это прозвище,
— Ты сейчас тоже получишь! — пытаюсь сохранять в голосе строгость, но получается так себе. И уже в следующую секунду из меня вырывается заливистый смех.
Глеб подхватывает его, и мы, как два сумасшедших, идем по пустым улицам Северной поляны и громко ржем.
Жизнь катится по наклонной, но лучше уж встречать каждый удар с улыбкой. Иначе можно сойти с ума.
Глава 17
Регина
Наступил тот день, когда мне все стало ясно. Когда все сомнения, то и дело возникающие в моем доверчивом сердце, улетучились. Наступил тот день, когда я точно знала, что Игорь все годы брака мне изменял.
Но, к сожалению, утро этого дня началось вполне радостно. И я точно не была готова к тому, что на меня обрушится всего через несколько минут.
— Мама, а мне вчера звонила баба Ира и звала к себе на море, — хвастается Яна, и я не могу не улыбнуться ее хитрющему лицу. Бара Ира — моя мама, и когда-то вместе с папой они приняли правильное решение переехать в городок у моря. Туда, где маму не будет мучить аллергия от цветения наших местных растений, а папа сможет вдоволь рыбачить.
Я бы и сама с удовольствием поехала сейчас к родителям. В ноябре там все еще тепло, и самые смелые купаются в море. Но…
Оставить Игоря, даже после нашего прошлого разговора, не лучшая идея. Пока он в тюрьме, пока ему угрожает срок, я останусь для него женой, поддержкой и опорой. А дальше… Просто схвачу Яну, вещи и уеду к родителям восстанавливать нервы. Да и ребенку будет полезно.
— И что ты ей сказала? Поедешь?
— Поеду, но только с тобой и папой, — категорично заявляет дочь, задевая что-то в моей душе.
Сомневаюсь, что мы еще когда-то соберемся в отпуск всей семьей. Мне не хочется даже думать об этом, но слово «развод» начинает все чаще мелькать в мыслях. Я не намерена бежать в ЗАГС прямо сейчас, но и пока не вижу дальнейшего будущего для нас обоих. Любовь вроде бы еще живет в сердце, но не горит ярким пламенем, как раньше. Скорее медленно тлеет.
— Хорошо, моя принцесса, — зачем-то обещаю ребенку то, в чем не уверена, — Поедем на море к бабушке с дедушкой, сходим в твой любимый Дельфинарий, на карусели и вообще все, что ты захочешь.
Пусть спокойная и счастливая жизнь сохранится хотя бы у одного человека в семье Литвиных. Яна не до конца понимает всю серьезность тюрьмы, а мы и не спешим объяснять ей подробнее. Даже Алла Анатольевна успокоилась и больше не пугает внучку страшилками про папу, настраивая против меня.
Нет, это не перемирие со свекровью, но необходимый нам обеим сейчас нейтралитет.
— Мама, а мы возьмем с собой бабушку Аллу? Она тоже хочет на море.
Невинное дитя. Знала бы Яна, как мы с бабушкой Аллой «мечтаем» поехать на море вместе. Чтобы одна точно не вернулась живой из этого отпуска.