Нерушимый 9
Шрифт:
Похоже, сейчас у нас — такая же расслабленность, хотя в раздевалке все вроде были сосредоточенными. Типа пятерка в четверти гарантирована, а не забить ли на эту контрольную? А может, все потому, что мы отказались от мандрагор Бороды.
И поэтому, казалось бы, все есть для победы. Полный стадион твоих болельщиков. Сил хватает. Тактику противника изучили. Кого к кому надо — прикрепили, а своих кого надо — подстраховали. Ну?
А игра не идет.
Сразу чувствуется, что не со слабыми играем. ЦСКА — исторический клуб. Один из долгожителей в лиге и вообще в футболе. Мяч до наших нападающих
Удар! Еще удар!
Крепкие, увесистые удары. Но — издали, и такое нестрашно, но все равно — звоночек тревожный.
Страшно было другое. Любой вынос мяча, любая передача вперед — перехватывались, и опять давили армейцы. Я разжег внутренний огонь, превратившись в зрение и слух. Отвлекаться, расслабляться нельзя! Нужно быть натянутой струной и следить за мячом так, как будто он в любой миг может полететь в ворота — даже когда далеко.
Вообще-то это мы должны были давить. Традиционно первые пять-десять минут неистового штурма и обязательный гол в концовке короткого периода. А потом отдышаться — и еще раз.
Но нам не дали! С первого свистка судьи армейцы показали класс высокого прессинга, отобрали мяч окончательно и заперли нас на своей половине поля.
Да ладно — на половине… У них чуть не каждая атака доходила до штрафной площади.
Причем расстановка какая-то непонятная… Димидко говорил, что армейцы играют обычно четыре-три-три, или пять-три-два, если их прижимают. А тут что-то вроде узкого острого ножа: троих я видел в защите краем глаза, троих — в чистой полузащите… И еще два и два в нападении, что ли? Столбиком таким, практически без краев. Ну, верно, наши крайки себя уже показали всей лиге, так смысл с ними бороться, армейцы идут четко по центру узким и крепким клином.
Все время кто-то из нападающих выдвигался выше, и его тут же поддерживал второй, чуть на пятки не наступая, а за ними — еще двое — и тоже по центру же! Продавливают! Ведущий одной пары — Чалов, второй — Смолов. Жека с Игнатом кеглями отлетают, и Клыков тоже не может сдержать такой напор.
Пять минут…
Десять…
Нет ни одного удара в сторону армейских ворот. А я прыгал по всей штрафной, то отбивая, то снимая буквально с ноги или с головы.
И что противно: их больше! Ну не могут наши здоровяки быстро возвращаться в оборону. Не успевают. Пока разгонятся — уже надо опять к чужим воротам бежать. Загоняли их, замучили.
И защитников замучили, продавили своим клином. Раз за разом стали проходить удары уже из штрафной площади. Везло только, что Федя Чалов никак не мог приноровиться и прицелиться. Ногу подставлял, да вовремя — но или не точно получалось, или не сильно. А несильное — это подарок вратарю, то есть мне.
Я охрип, крича защитникам, указывая буквально пальцем, кому и куда бежать, где стоять и кого держать. Ощущение было, что все все забыли, не в силах подстроиться под тактику противника. Злющий Димидко тоже охрип и до красноты обстучал лоб ладонью.
А ЦСКА давил. Вот у них каждый знал свой маневр.
Вертикальная передача, проход по центру, оставление мяча своему же, опять вперед и по центру — бух!
Взял! Упал, полежал, посмотрел
Уже и штанги попробовали на удар, и перекладина гудела после дальнего. Такой бы удар, да в противоход — никакое чудо не спасло бы!
Еще и дождь пошел. Вдалеке ворчал гром, пока не лило, а противно моросило.
Сан Саныч уже не кричал, он присел на корточки и всматривался в рисунок игры чуть снизу, по ногам. Вот замахал мне рукой: выбить мяч! Замена!
Жеку на Левашова поменял. Димон выбежал вприпрыжку, как застоявшийся конь.
Ну, хоть что-то.
Почти тайм прошел, только моими усилиями не проигрывали. Я прыгал на автомате из угла в угол. Кидался в ноги. Грязный весь, как свинья — но мяч в ворота не пустил. Даже когда двое выкатились на меня одного — не пустил. Дождался движения, прыгнул не в ноги, а чуть в сторону, перехватил последний пас, не дал забить. Спасибо ускоренной реакции!
А тут…
Первый же мяч запулили подальше и наискосок — на трибуны под свист болельщиков, пришедших радоваться игре родной команды.
И сразу — помощник арбитра с табло, тут же у кромки поля прыгают аж трое: Колесо, Цыба, Ведьмак… Трое сразу! Еще в первом тайме!
Тренер поменял обоих нападающих и убрал Лабича, выставив еще одного защитника, Колесо, который прекрасно себя проявил в прошлый раз. Если говорить чисто по расстановке, то выходило, что у нас теперь шестеро в обороне и два плюс два — в группе атаки. И промежуток, дырища между обороной и атакой. Но Сан Саныч что-то наговорил ребятам, Ведьмак оббежал половину поля, сообщая каждому, что и куда. Наши крайние выдвинулись вперед — и уже как бы четыре-два-два-два. То есть в чем-то даже отзеркалили армейскую расстановку.
Вот и до меня добежал Ведьмак, передал поручение:
— Саныч сказал не отбивать на угловые. Все мячи — в поле. И — своему. Не надо далеко — надо точно своему.
Я кивнул.
Ну а что еще при таком-то раскладе? Получилось, что все поле вдоль пересекла цепочка в нашей форме. Если сделать короткий пас — пройдет ведь?
И пошло, и пошло!
Я — пас четко ближнему защитнику. Он так же четко — ближнему в центре. Те — опять же — ближнему…
Некогда перехватить! Скорость, скорость! В касание!
И свисток.
Но свисток — в нашей атаке. Пусть малыми силами, пусть двое на четверых — но в атаке же! Вот и свист уже прекратился, и даже пару раз похлопали с трибун.
Уф…
Отдышаться, попить… Я присосался к бутылке. Глаза закрыл, а по ту сторону сомкнутых век — ноги, ноги, ноги, мяч, мяч, мяч.
В раздевалке Саныч оторвался. Он не орал, никого не отчитывал, но из него будто бы перла энергия и передавалась остальным, даже Сэму с Рябовым, которые потухли, и их заменили.