Нерушимый 9
Шрифт:
— … чтобы выгодно выглядеть на их фоне, — закончил Карпин. — Если просмотрите матчи, заметите неадекватную игру Коровьева, Зобнина, Топчи и других. А если сегодня взять кровь у Коровьева и Зобнина, мы увидим, что за препарат.
— Это правда? — судя по голосу, главный тренер больше расстроился, чем разозлился.
— Нет! — воскликнул Роман.
— Можно пройти к нему в номер и поискать улики, — предложил я. — Или сам сознаешься, не будешь усугублять?
— Чистосердечное признание, говорят, сокращает срок, — поддержал меня Карпин, не уверенный, что
— Ладно! — всплеснул дрожащими руками Роман. — Идем! Убедитесь, что меня оговорили! Мне скрывать нечего.
Надо же, как блефует! До последнего не сдается. Впрочем, теперь ему остается только идти до конца. Он и идет, просто бежит впереди нас. Правда, затупил у двери в поисках ключа, забыв, что тут магнитный замок.
Переступив порог, Евгеньев сразу убежал подальше от входа, где стояли кроссовки с ампулами.
— Вот! — всплеснул руками он. — Обыскивайте!
«Не трогайте только мои кроссовки! Они вонючие! Фу!»
Карпин почесал лоб, не зная, что делать дальше.
— Вызываем полицию? — обреченно спросил он.
— Попытаемся обойтись собственными силами, — предложил я. — Рома — преступник неопытный, и сам себя выдаст. Поиграем в «холодно — горячо». — Я двинулся по комнате, отодвинул дверцу шкафа. — Тепло? Нет.
Подошел к кровати, потянулся к подушке.
— И тут холодно.
Поднял матрас, глянул на Романа.
— Совсем холодно, да?
Взял дорожную сумку Ромы, посмотрел на него.
— И тут нет?
Снова круг по комнате. Тренеры молча следили за мной. Я склонился к тумбе — глянул на Евгеньева, скользнул к двери и кроссовкам — снова глянул на него. Евгеньев напрягся, затрепетали его ноздри, дернулись пальцы рук.
— Тепло? Да! Тут — теплее!
Я тронул куртку парня на вешалке у зеркала. Прочел облегчение на его лице и отшвырнул куртку в сторону.
— Снова нет? Но было же тепло. Тайник где-то здесь, да?
Я нагнулся как бы невзначай. На лице Евгеньева проступил такой ужас, что даже Карпин заметил и крикнул:
— Похоже, теплее!
Я выпотрошил кроссовки — на пол упали две ампулы «Баклосана». Одну подхватил Карпин и вслух зачитал название. Но несмотря на очевидность улик, Евгеньев не сдался, завопил, тыча в меня пальцем:
— Это все ты! Ты мне их подкинул.
Непомнящий и Карпин переглянулись и направились к выходу. Это их дело, передавать в полицию они его не будут.
— Ну ты и дурак, — проговорил я. — Рома, а? Ты ведь сам по себе хорош, у тебя были шансы попасть с сборную честно, а ты… Эх.
— Чтоб ты сдох, — процедил он, сжимая кулаки и глядя куда-то вбок. — Прав был Макс! Ой, прав!
Карпин почесал нос и посмотрел на меня как-то странно. Макс был прав в одном — что я одаренный…
Черт, как же я в горячке ступил, сразу назвав препарат — я не должен был знать его! Только бы Карпин не раскрутил эту тему! Еще нафантазирует чего и зарубит мне выход в основной состав.
Но тренерам оказалось не до меня.
Скандал вокруг Евгеньева раздувать не стали, чтобы не трепать
Поначалу меня волновало, что Карпин начнет выяснять, откуда я узнал про «Баклосан», но ему или было все равно, или он решил, что меньше знаешь — крепче спишь.
По мере приближения часа икс — объявления основного состава — напряжение росло, особенно нервничали кандидаты на вылет. Сэм, осевший среди «белых», рвал и метал, но излишне усердствовал и единалил. Микроб же периодически «включался» и показывал чудеса мастерства, отчасти благодаря ему мы, «желтые» выигрывали вопреки всему.
На место Федора претендовал слишком серьезный соперник — Зинченко, у которого авторитета куда больше, а играет он не хуже даже без способностей.
В общем, в последние дни играли все неровно, нервно. Устали парни, и не от игры — морально. Неведение утомляло круче физнагрузок.
Наверное, каждый, как и я, мучался бессонницей, гадая, возьмут его или нет.
А в ночь перед оглашением состава сборной вообще тяжко было. И это при том, что меня гарантированно брали, правда, не хотелось бы на скамейку просто потому, что молод еще.
Каково же остальным? Тому же Микробу и Сэму?
С Риной я проговорил до двенадцати. Потом часов до двух ночи ворочался, пытаясь собрать свою сборную, выбрать лучших из имеющихся ребят. Будь я главным тренером, на ворота поставил бы себя — я не раз уже доказал свою незаменимость, и в Англию ездил, и в Уругвай.
В защиту — конечно, Коровьева и Зобнина. И Джикию.
Правый край… Захаряна я бы туда не поставил, он правша, ему сподручнее левый фланг. Но там у нас сильные ребята. Арсен — универсал, его могут и на другую позицию определить. Сергей Тидо и Андрей Хо проявили себя на правом фланге одинаково достойно, так что, вероятно, кто-то из них. С левым краем интрига. Я бы взял Микроба просто потому, что знаю, кто он и на что способен. В курсе ли тренеры? Вряд ли. Потому у Сани Зинченко шансов больше. К тому же манера игры у них схожая.
Опорник — конечно, Денисов. И он же капитан: в команде должен быть «дядька», непререкаемый авторитет, который грамотно построит молодняк и передаст опыт. К тому же Игорь ездил по заграницам. Но есть нюанс — в мае ему будет сорок два года. Как ни крути, возраст берет свое, скорость уже не та, утомляемость выше, а опорник — очень сложная и самая недооцененная позиция, фундамент команды. Это самые сообразительные игроки, которые должны предугадывать игру и принимать молниеносные решения. Игроки, которые видят дальше других и имеют наглость отстаивать свое мнение, давать советы тренерам. В этой реальность с футболом в стране не так плачевно, и Игорь вел себя более корректно, хотя тоже слыл резким и бескомпромиссным.