Нервных просят утопиться

Вот уже сорок минут Гутиэра Власовна, миниатюрная женщина сознательного возраста, гордо и торжественно, словно знамя, носила по комнате траурно-печальное лицо, но ни легкомысленная дочь Варвара, ни беспутный зять Фома Неверов преступно не замечали ее скорби.

– Варвара! Варька!! Где у нас яд?! – не выдержали материнские нервы.

– Яд? А ты чего – мышей собралась травить? – отозвалась с кухни дочь.

– Как ты можешь думать о мышах, когда родная мать хочет покончить с жизнью?! – заскочила

Падение последней вреда никому не нанесло, но добавило шума, звона и грохота. Получилось смело и вызывающе. Однако дочь не реагировала.

Мать взяла на две октавы выше:

– При чем здесь грызуны?! О чем ты вообще думаешь, когда вот-вот останешься сиротой?! Нет, ты не убирай кастрюлю, я ее снова уроню! Посмотри на мать!

Варька послушно подняла голову и уставилась на Гутиэру ясными голубыми глазами.

– Я собираюсь немедленно отравиться! Да! – сообщила Гутиэра Власовна, чувствуя себя немножечко Анной Карениной, Джульеттой, а заодно и Офелией.

Варька понимающе пожала плечами, дескать, не смею мешать такому серьезному родительскому намерению.

Гутиэра была раздавлена. Родственники преступно не обращали на матушку должного внимания. Гутиэра, в простонародье – Гутя, даже принципиально смахнула скупую, горючую слезу и втиснулась между холодильником и столом, чтобы дочь могла в последний раз насладиться портретом живой матери.

– И, умоляю тебя, не нужно меня уговаривать! – категорично заявила Гутя дочери. – Я уже все решила. Сейчас же, вон на том диване… Фома! Немедленно покинь диван, он мне ненадолго нужен! Да, вот на том самом диване я отправлюсь в свой последний путь. Где яд?!

– Мам, ну откуда у нас яд? – ворчала Варвара, не переставая месить тесто для пирогов. – Если сильно торопишься, Фому попросим в аптеку сбегать.

Гутиэра Власовна рухнула на стул, картинно уронила голову на запястье и на некоторое время задумалась.

– Да, – с надрывом произнесла Гутя. – Да, я сильно тороплюсь. Потому как не желаю больше существовать вместе со своей предательницей-сестрой под одними небесами! А уж тем более на одной жилплощади!

Предательница-сестра, перезрелая девица Аллочка, сорока с небольшим лет, жила с семьей Неверовых с тех самых пор, как прибыла в город из глухой деревни в поисках достойного супруга. Вечной невесте желалось прописаться к мужу в квартиру и сделаться потомственной горожанкой. Она жила у сестры уже больше года, но еще ни один горожанин не позарился на ее роскошные данные. Однако вернуться назад в глушь Аллочке и в голову не приходило, как, кстати, не приходило в голову и устроиться на работу.

– Я лучше погибну, но жить с Аллой на одних квадратных метрах не буду! И в разведку с ней не пойду, пусть и не просится даже! – кипятилась Гутиэра Власовна. – Варя, как думаешь, может, утопиться? Или с балкона прыгнуть? Я слышала, тоже чудесно помогает все проблемы решить. А! Вспомнила! Лучше застрелиться!

Варвара – девица с рыжей косой и дерзким нравом – уже привыкла к тому, что маменька любое плохое настроение встречает с петлей на шее. Самое главное – не перечить ей в

– Застрелиться? Точно, застрелиться лучше. Только в тир надо сходить, потренироваться, – здраво рассуждала дочь. – Фом! Ты с мамой в тир не сходишь?!

– Да ну на фиг! – отмахнулся тот с дивана. – Гутиэра Власовна как пить дать промахнется, а я виноват буду!

– Вот, нашла себе муженька! И он туда же! Мало с меня Аллочка кровь пьет! – потрясла теща худым, как карандаш, пальцем и тут же приступила к наболевшему: – Нет, ты, Варь, только послушай! Значит, я как порядочная женщина познакомилась с приятным мужчиной… Варя! Страшно сказать – я даже позволила себе влюбиться! А она теперь его бесстыже уводит! Заигрывает с ним, сама ему свидания назначает!.. Ой! Варька! Я ж тебе не рассказала, как мы с ним познакомились!

– Ма-а-ам, ну ты рассказывала.

Матушка и в самом деле рассказывала уже не единожды про эту судьбоносную встречу, всякий раз придумывала какие-то новые, царапающие душу детали, и Варвара уже давно забыла, как все звучало первоначально. Однако новые версии ей слушать не хотелось – неромантичная выросла девушка. Гуте же было обидно!

– Фома! Немедленно беги в аптеку! Даже родная дочь меня не желает слушать! – снова взвилась Гутиэра Власовна. – Я, Варенька, чтоб ты знала, даже завещание тебе уже написала. Большое такое получилось, а ты нос воротишь! Фома! Я же просила яду к вечеру! Сколько ж копаться можно?! А ты, доченька, бери все: кота Матвея, наши «Жигули», квартиру…

– Мам, ну какая квартира, тут же еще и Аллочка прописана.

Действительно, коварную сестру Аллу Гутиэра Власовна необдуманно прописала у себя. И теперь та наверняка не захочет выписываться обратно в деревню. Ее можно выселить только замуж. А таких дураков нет, Гутя уже удостоверилась.

– Аллочка? Ах ты черт, какая неприятность… Это что же – я, значит, буду в какой-нибудь петле отравленная висеть, а она будет в моей квартире… – растерялась Гутя.

– …с твоим мужчиной! – подзуживала дочь.

– Ага! Еще и с моим мужчиной! Фиг! – Женщина резво кинулась к зятю. – Фома!! Куда ты уже собрался?! Куда ты вскочил, я тебя спрашиваю, горе мое?!

– Гутиэра Власовна, я не вскочил, я только пряничек взять.

– Пряничек ему! Иди, ляг на диван и не смей подниматься! Варь, так я тебе не рассказала, как мы с тем господином-то познакомились! – уже блестела глазами Гутя и толкала дочь локтем.

Из-за толчков у Вари сыпалась мука и рвались пироги.

– Мам, ну ты уже рассказывала.

– Да, Гутиэра Власовна, – встрял зять. – Причем уже пятнадцать раз.

Зять всегда был просто жутко невоспитан! Все, что в голову придет, то и с языка сыплется! А при виде тещи ему в голову всегда приходили одни гадости.

– Так! Положи пряник, раз такое дело! И ключи от машины тоже, я сегодня не буду травиться!

С гордо поднятой головой Гутиэра направилась в гостиную, включила на полную мощность телевизор и уставилась на министра финансов Франции. Фома немедленно понял, как был не прав, скоренько убрал подальше ключи от машины и явился перед тещей с виноватым видом.