Несбывшееся пророчество
Шрифт:
— Орхайский предводитель убит, два его дивихара — тоже. Нужно воспользоваться ситуацией и попытаться переломить ход битвы.
Эльф оторвал спину от стены и, опасно высунувшись в бойницу, стал смотреть на разворачивающееся внизу сражение. Больше всего ему хотелось очутиться вместе с другими на поле боя, разить врага мечом, а не анализировать мысленные донесения, стоя в укрытии. Его даже посетила малодушная мысль о том, как хорошо быть простым воином, не распоряжаться судьбами, а достойно принять смерть по чьему-нибудь приказу. Но отпрыски Безымянного клана не могут себе такого позволить, и Хаэлнир остался на стене.
Теперь в поле столкнулись две стальные волны. Если бы не довольно четкая линия фронта, обозначенная эльфийскими щитами, различить сверху,
Эльфийские полки сумели значительно продвинуться, отбросив орхаев почти к самому их лагерю. Но те перегруппировались, выровняли строй, и битва закипела с новым ожесточением. Сил, чтобы окружить лагерь отступников, у главнокомандующего не было. Напротив, само эльфийское войско ежечасно рисковало попасть в кольцо. Пока, правда, удавалось успешно пресекать все попытки обойти их с флангов, но долго так продолжаться не могло, и командующий дал приказ отступить в город. Орки снова затопили равнину перед стенами. Сверху опять полетели стрелы и камни, полилась смола. И все же, все же Хаэлнир полагал, что шансы на победу у сторон сравнялись. Нужно только сделать еще одно усилие, еще один неожиданный маневр…
Но на этот раз неожиданность преподнесли отступники. Небо над городом на глазах стало темно, хотя до вечера было далеко и над окружающей равниной вовсю сияло солнце. Чернота наливалась тяжестью, приобретая вид странного мяслянисто-черного облака с устрашающими огненными трещинами.
— «Стеклянный дождь»! — Неожиданная догадка заставила вздрогнуть главнокомандующего, не проявившего чувств, даже когда умирала его «сестра».
— Не может быть! — уверенно заявил Эрендир. — Это было бы нарушением Равновесия.
Но Хаэлнир не слушал, он не мог оторвать взгляд от набухавшей на глазах тучи. Облако в небе в очередной раз «вздохнуло», разомкнув красные глазницы.
— Нам потребуется помощь Совета. Теперь, когда Равновесие уже нарушено, они согласятся…
— Нет. — Эрендир схватил главнокомандующего за плечи, ощутимо тряхнул. — Слышишь? Я рискую жизнью, приняв твою сторону, но не собираюсь рисковать еще и честью. Либо мы победим без помощи Совета, и тогда им придется признать ошибку, либо умрем!
Эльф взглянул на старейшину с изумлением. Не иначе тот свихнулся, не выдержав напряжения последних часов, если на пороге катастрофы еще заботится о своем месте в Совете. С сумасшедшими, как известно, не спорят. Не стал спорить и Хаэлнир. Он уже послал мысленный приказ освободить старейшин из их плена во дворце. Оставалось лишь надеяться, что члены Совета успеют разобраться в обстановке и выставят «зеркало» навстречу смертельному заклинанию.
— Мы должны увести горожан в укрытие, — вслух сказал он, осторожно высвобождаясь из объятий Эрендира, — но снять всех солдат со стен я не могу, иначе орки возьмут город без всякой магии. Постарайся сделать что-нибудь для них.
Старейшина напрягся. Эльф догадался — пытается прочесть его мысли. Но, конечно, тот не смог пробить мысленные заслоны главнокомандующего. Мало кто способен заглянуть в чужую голову, если хозяин того не желает.
— Тебе самому тоже нужно найти укрытие, — напомнил Хаэлнир и, оставив товарища, стал спускаться с башни, служившей наблюдательным постом.
Он рассчитывал встретить Совет в полном составе, но посреди площади одиноко стояла лишь леди Дизраэль. Длинные серебристые волосы слипались с серебряным платьем.
— Миледи, орки вызвали «стеклянный Дождь», — подбегая, сообщил Хаэлнир. Он рассчитывал, что перед лицом всеобщей опасности старейшины на время забудут о его самоуправстве. Действительно, леди Дизраэль ни словом не помянула о своем недавнем заточении. Взгляд ее, как и взгляд командующего, был устремлен в небо.
— Где же другие
— Другие? Укрылись в дворцовом подземелье. Не к чему подвергаться риску всем сразу.
— Но нам нужна их сила! — Хаэлнир почти сорвался на крик — вещь непозволительная, особенно в присутствии старейшины, — Нужно создать «зеркало» и…
Сребровласая эльфея лишь покачала головой:
— Слишком поздно. На то, чтобы создать достаточно мощное зеркальное заклинание, нужен не один час, может быть, даже день. Да и не спасает от «стеклянного дождя» «зеркало».
— Но я думал…
— Да, большинство полагает «зеркало» универсальной защитой. Но не всему, что написано в магических книгах, следует безоговорочно верить.
— Тогда хотя бы сместите облако.
Эльфея посмотрела на командующего с искренним сочувствием:
— В давние времена Совет не из прихоти запретил прибегать к боевой магии. Ее разрушительная сила не всегда поддается контролю.
— Зачем тогда вы явились? — Хаэлнир был близок к тому, чтобы в лицо послать старейшину к Испоху [11] .
— Мне поручили вручить вам Жезл власти. Разве не об этом вы совсем недавно ходатайствовали перед Советом?
Эльфея свела вытянутые перед собой руки, и между ними полыхнуло белое пламя, потом огонь вытянулся, превратившись в белый, ослепительно сверкающий жезл или посох.
11
…послать… к Испоху, а также: «Иди ты к Испоху (под хвост)» — повсеместно распространенное на Эттарисе ругательство. Берет начало в притче о глупом юноше, без конца донимавшем Другую Сестру (Жизнь) расспросами о том, что его ждет. Капризной богине наскучили его молитвы, и она сказала, что парень найдет знак судьбы под хвостом у Испоха. Глупец подкараулил Сакрального Пса, как раз когда тот пристроился справить большую нужду, заглянул под хвост и… В общем, развязка ясна. Отсюда же пошла поговорка «спрашивать Другую Сестру» — то есть «заниматься пустым, бесполезным делом», иногда: «задавать глупые вопросы» и выражение: «Жизнь — дерьмо».
— Владейте, наследник Безымянного клана!
Хаэлниру показалось, или в голосе старейшины действительно прозвучал сарказм? Командующему было не до того, чтобы обращать внимание на внезапно всплывшую древнюю неприязнь к своей фамилии. «А я думал, старые дрязги отошли в историю!» Он даже не вспомнил, что, не являясь членом Совета, в сущности, не имеет навыков обращения с объединенной магической мощью его участников. Разумнее было передать жезл Эрендиру или хоть позвать его. Но когда стоишь под небесами, которые вот-вот разверзнутся, о таких мелочах как-то не думается. Хаэлнир протянул руку и принял Жезл. И тут же его скрутила почти невыносимая боль. Белый огонь не просто жег ладонь, он выжигал изнутри мозг, глаза. Эльф зажмурился, чтобы хоть как-то притушить нестерпимое сияние. Наполненная магической энергией кровь оглушительно стучала в ушах, но даже этот стукне заглушил низкое рычание, прозвучавшее сверху. Облако до краев наполнилось расплавленным кварцем, и теперь эта чаша готова была излить свое содержимое на город.
Хаэлнир заставил себя открыть слезящиеся глазаи взглянул на небо. Черная туча провисла в центре конусообразным брюхом-воронкой, по краю которой мигали огоньки расплавленной лавы. Медлить дальше невозможно. Командующий постарался забыть о разламывающей суставы боли и поднял сияющий посох над головой, не был уверен, что действует верно, он вообще нив чем сегодня не был уверен, но что, кроме Ругана, способно разогнать тучи?!
— Дис'энаэ, анори тир зама, эрисси анор! — Последние слова потонули в грохоте магической грозы. Тугие порывы ветра, набирая силу и обороты, завертелись вокруг, срывая с плеч плащ, но к земле уже устремились первые горячие капли. Со стороны, наверное, это выглядело даже красиво. Черное небо, золотые и белые силуэты зданий, красные звезды, сыплющиеся на город подобно снегу.