Несбывшееся пророчество

Цыганок Ирина

— Корабль? — На мгновение правительница вышла из мрачного ступора. Мысль о том, что сын вот так, запросто, предпочел своей матери какого-то мага, никак не укладывалась в голове. Хотя нет, что-то такое она начала подозревать еще в момент их «прохладной» встречи. — Какой еще корабль?

Она позволила эльфу развернуть ее лошадь и вместе с ним выехала за ворота Оль-Героха. За ними последовали Анген и остальные вранцы.

— Наш корабль, тот самый. Ты же не забыла плаванье к звездным охотникам?

Кони, хотя и усталые, живо скакали под уклон. Спустившись

с горы, Хаэлнир повернул в сторону побережья. Мирра ехала, тупо уставившись перед собой, в груди ныло не меньше, чем в ночь, когда она узнала о пленении сына.

Они успели достичь бухты с последними лучами солнца. По песку, рядом с вытащенным на берег яликом, вышагивал капитан судна.

— Вы едва не опоздали, — обрадованно кинулся он навстречу эльфу.

— Анген, отправляйте часть людей и вашего жеребца на корабль.

Разведчик, шагнувший уже было к шлюпке, замер.

— Коня, командир? Боюсь, он перевернет лодку.

— Не беспокойтесь. — Эльф потрепал скакуна, несшего последние дни Мирру, за ушами, и тот сам послушно отправился в ялик.

— Вторым рейсом заберете Гвиска. С ним тоже проблем не будет. А вот баронских лошадок, пожалуй, придется оставить. Снимите с них седла.

Слегка обескураженные разведчики принялись расседлывать лошадей. Никто не предполагал, что они будут покидать Урфию морем.

Поднявшись на борт, Мирра тут же уединилась вкаюте. Даже не поинтересовалась, куда, собственно, командующий собирается плыть, ведь Вран, как известно, выходов к морю не имеет.

Дождавшись, когда судно выйдет из бухты, и убедившись, что оно легло на нужный курс, Хаэлнир присоединился к правительнице.

— Веришь, даже не знаю, что лучше, — сжав виски, Мирра сидела на намертво прикрученной к переборке кровати, — сын-предатель или сын-пленник… И это — моя вина, что он вырос такой. Эрсторген сказал правду, мы, в сущности, чужие друг другу, ему не за что любить ни меня, ни Вран.

Надо было бы заплакать, но Мирре в кои-то веки не плакалось.

— Змею-то я что скажу? — устало спросила она, не рассчитывая, впрочем, на ответ.

— Не торопись с выводами, — попытался успокоить Хаэлнир. — Мальчик не похож на предателя. Скорее… — Эльф прислушался к внутренним ощущениям. — Мне трудно судить, Торки твой сын, Поэтому я способен уловить какие-то его чувства, но мысли… Для этого в нем недостаточно твоей крови.

— А я не желаю знать, о чем он там думает! Уж точно не о нас! — Мирра тряхнула короткими кудрями и выпрямилась. — Пусть поступает, как заблагорассудится. В конце концов, война закончена, и нам хотя бы не придется сражаться на разных сторонах.

— Ты снова слишком торопишься, — теперь голос эльфа звучал печально, — война не закончена, пока жив колдун или пока мана не перестанет таять.

Корабль бросил якорь в устье Барбадора [23] . Правительница, решившая было, что остаток пути они проделают по реке, была разочарована. Барбадор оказался

непроходим для морских судов, к тому же сильное течение позволяло двигаться вверх по реке только волоком. Три дня потеряли на ожидание. Анген и Ранди сгоняли до Мелузы, купили новую повозку и лошадей для всего отряда. Хаэлнир сначала собрался ехать с ними. Потом посчитал слишком опасным оставлять Мирру без присмотра.

23

Барбадор — от эльфийского «серебряная вода», река, берущая начало в лесах на севере Вранского княжества и впадающая в Пелосское море южнее Мелузы.

На четвертый день двинулись вдоль реки на восток. Слева переливался серебром Барбадор справа поначалу тянулись поросшие лесом сопки, потом пейзаж сменился равнинными рощами. Правительница пребывала в апатии и большую часть пути молчала.

— На кой ему сдалась башня? — выходя из задумчивости, спросила она на первом вечернем привале.

Хаэлнир, присевший рядом, казалось, ничуть не удивился вопросу, хотя вот уже дня два они не заговаривали о колдуне и Оль-Герохе.

Оль-Герох хранит дверь в иной Мир.

— В иной Мир? В Чертог, что ли?

— Нет. В Мир Творца. Раньше его охранял дракон, но ящера убил Аргол. Я рассказывал, помнишь?

— Д-да… И что, из башни можно попасть в Мир к Создателю?

— Нет. Через дверь в Агад-Зере можно из пространства Создателя попасть к нам. Но не наоборот. Это вход, и открывается он только в одну сторону.

— И ты знал об этом? — изумилась Мирра.

— Конечно. Ниэлор почти год провел в башне, изучая библиотеку. Разве мог он не заметить такое?

— Зачем же мы отдали Агад-Зер Верлейну? Творец знает, что он теперь наделает!

— Разве ты забыла, это был выкуп за Эрсторгена. Теперь твой сын свободен.

— Да, свободен. Извини, я слишком расстроена… сам знаешь почему. Спасибо, что помог.

— К твоим услугам.

Ведьма замолчала. Но на этот раз ненадолго.

— А эта дверь… — В ней медленно возрождался интерес к окружающему. — Это точно, что ее нельзя открыть отсюда?

— Совершенно. — В голосе эльфа не было ни капли сомнения. — Творец намеренно разделил вход и выход, чтобы избежать нежелательных посетителей. Кроме того, в таких местах всегда есть предохранители.

— То есть?

— Дракон, к примеру. Возможно, еще парочка ловушек для не в меру любопытных.

— Зачем тогда эта дверь Верлейну?

— Думаю, он надеется найти за ней источник силы. А может, у него другие планы. — Эльф пожал плечами.

Такое спокойствие было выше Мирриного понимания. Оказывается, они были в одном шаге от волшебного Мира… С другой стороны, она трижды ездила в Оль-Герох, облазила его от башни до подвала и никакого «входа» не нашла. Наверное, он и вправду замурован намертво. В любом случае думать о загадочной двери приятней, чем без конца прокручивать в голове сцену расставания с сыном.