Несчастье на полставки

Кувайкова Анна Александровна

— Не удивляйтесь, — взбивая подушечку, расхохоталась Оксана. В моих глазах уже самая лучшая, самая милая и обходительная. Самая-самая! — Не вы первая такая. Мы же всё понимаем, здесь же город-курорт! Молодежь до утра в клубах тусить может, кто постарше на процедуры поднимается ни свет ни заря. Да и мам с детьми тут очень много, а у них вообще, недосып — ежедневное мероприятие. По крайней мере, в первые два года. Вот мы и приспособились. Не волнуйтесь, всё очищается паром после каждого клиента, всё безопасно и чисто.

—

Благодарю, — царственно кивнула, натягивая пушистую, белую, в черных пятнышках масочку. Чуть поправила пледик… и шлепнулась лицом в подушку, покорно вытянув ручки.

Эх, вот ты зверь какой, невиданный… ла-а-акшери!

Если обширный список изменений, мне ранее озвученный, да будет проходить вот так, в комфорте и понимании… Да кто от такого откажется?

Правда, если честно, я не думала, что смогу заснуть, пока мои ногти от души кто-то чем-то шкрябает. Но видимо, судя по рефлексам, я немного попугай — сверху накрыли, темноту организовали, и усё! Буду сопеть и пускать слюнки, даже если меня усадить на тонкую жердочку.

Так что выспалась я, сказать честно, от всей души и очень сладко.

И возвращаться в мир навязанных красот не слишком-то хотелось. Но пришлось, ведомой ласковым голоском умнички Оксаны, ухитрившееся все провернуть без малейшего вреда для моего отдыха. Правда, когда я, наконец, проснулась, потянулась, потерла лицо… и чуть не выколола себе глаз, возмущению моему не было придела!

— Это что? Что это?! — меня, кажется, немного заело, будто сломанный патефон — срочно вызывайте фиксиков на помощь!

— Вам не нравится? — тут же стушевалась Оксана, прекратив сбор своих многочисленных баночек, скляночек и кисточек. Ох, как я хотела в тот момент запихать ее саму в одну из ее баночек! Зачем она из моих милых коротких ноготков сделала мне острые бульдозерные лопаты? Да я себя чувствую так, как будто пальцы во влажную глину на огороде сунула, а она и затвердела! Это неприятно, неудобно и…

Всё. Прощай, жестокий обыденный мир, меня только что лишили маникюрной девственности!

И налепили на ногти стразы. Я вот даже не могу так сразу понять, что из перечисленного огорчает меня больше!

— Не обращайте на нее внимания, — усмехнулась подошедшая Милана, ловко цепляя меня за ладонь, и придирчиво рассматривая получившийся итог. — Она просто не привыкла к длине и дизайну. Настя, тормози на поворотах, всё у тебя в порядке. Это модно и стильно. Поверь, я знаю, о чем говорю.

Я насупилась, как недокормленная мышь-полевка, силами окрестных кошек посаженная на жесткую диету без любимых круп. Ей-то хорошо говорить, у нее квадратненькие, не особо длинные, тонкие и как будто подсвечены перламутром. А я? Почему я? Мне за что такое удовольствие?

— Не могу, — полчаса спустя, не справившись в очередной раз с ложкой, прямо посреди ресторана психанула я, отодвигая от себя тарелку с вкусно пахнущим крем-супом. Есть-то

хотелось зверски! А как прикажете это делать? Новыми ногтями черпать? — Они неудобные!

— Ася, ты как ребенок, — не отвлекаясь от процесса фотографирования своего красивого салата, отрезала Милана. — Как девочка в садике, которой не нравится ее клетчатое платьице, подаренное не самой любимой из бабушек. Оно и колется, оно и чешется, оно и мешается…

— Что, травмы детских лет на мне вымещаем? — уже совсем не иронично, а скорее даже злобно поинтересовалась я.

Да, черт возьми, мне все это не нравится! И пусть я себя чувствую в действительности, как описала Мила, но меня от подобных изменений просто воротит! И если уже сейчас со мной творится такое, что же будет потом? Начнет тошнить при одном только виде шефской сестренки? Я уже про самого босса, нагло дернувшего тапки с самого утра, промолчу, пожалуй.

Но я ему отомщу… так отомщу, что мало не покажется. Устрою горчим воском депиляцию зону глубокого бикини!

— Нет, всего лишь сравниваем, — спокойно до невозмутимости парировала Милана. Я аж чертыхнулась вслух — у нее что, вместе с очередным стильным образом в гардеробе еще и соответствующее настроение висит? — А если серьезно, Асиенда, ты просто негативно настроена. Это не ногти тебе не нравятся. Это ты меняться не хочешь. Из зоны комфорта выходить тяжело, верно?

— Да причем тут… — взвилась я, но тут же поумерила свой пыл, заметив, как взглянули на меня остальные посетители ресторана. — Да причем тут зона комфорта? Я согласна меняться, Милана, согласна. Но вот так? Категорично и резко? В ту сторону, о которой не просто ничего не знаю, и которая мне, вдобавок, не нравится? Да, начиная с мелочей. Но уже — не нравится. Никак. Абсолютно!

— А как ты хотела? — удивленно вскинула брови эта… бизнес-мадам! — Чтобы я с тобой сюскала и уговаривала? Или позволила тебе самой выбирать? Извини, но так мы целый век будем ходить вокруг да около. Мне лучше знать, что с тобой делать. Так что, пожалуйста, расслабься и доверься. Со временем ты привыкнешь.

О, да. Я-то привыкну. Особенно сейчас, глядя на шведский стол с множественными вкусняшками, которые просто не могу взять, не уронив, я отчетливо понимаю, насколько я ко всему этому… привыкну!

Как собачка к терзающим ее блошкам-мутантам.

— Ну, может быть все-таки… ну, не настолько категорично переворачивать все с ног на голову? — через пары попыток уцепить ложку в чашке с чаем, попыталась поканючить я. Бесполезных попыток, надо сказать! Я даже в такой бытовой ерунде была беспомощна, что бесило ужасно. — Постепенно там, помаленьку. Вон, когда люди в моржи подаются, они же не ныряют с размаха в прорубь. Это просто опасно! Бубенчики там отморозить можно. Ну или мозги…

— Какое счастье, что у тебя их нет, — только и усмехнулась Милана.