Несчастье вам в помощь
Шрифт:
Некоторое оправдание глупости было: не каждую ночь к ней вваливались кровососы-умертвия с предложением переехать. Увы, утешало это не слишком. Она ухитрилась забыть не только носовые платки, но почти всю косметику, большую часть туалетных принадлежностей и зонт.
Зато вместе с ворохом белья выпал нож для фруктов, а ниже нашлась пачка соли.
Что ж, хотя бы деньги и документы оказались на месте.
— Возьму щетку у тетушки, — вздохнула Аня. — И полотенце. И… м-да, тут, по ходу, придется полванной одолжить… Господи, какой фигней я
Она невольно покосилась на правую руку. Вся кисть, от пальцев до запястья, была изумрудного цвета: еще накануне, перед тем, как бежать, Аня вывернула на руку пузырек зеленки. Сделала она это для очистки совести — на коже не было и следа пореза. Где он был, так это в мозгу — засел липким ужасом и напоминал о себе каждую вторую секунду. Невыносимо тянуло бросить все, начхать на злые силы и ехать в ближайшую "Инвитро": проверяться на ВИЧ, гепатит, чуму и холеру.
Желание срочно сдать кровь не плавно привело ее к другому: хотелось есть. Да и поспать толком не удалось: ворвавшись в квартиру, Аня лихорадочно проверила защиту, схватила дезодорант, зажигалку и уселась в прихожей с лайтсейбером наизготовку. Так и сидела до утра. Дремала вполглаза, подскакивая каждый раз, когда пальцы разжимались, и вещи с грохотом падали.
Стиснув гудящую голову руками, Аня раскачивалась на стуле и пыталась принять решение: рвануть на анализы, рвануть в тайгу, или все же заснуть. Просто упасть на диван, и пусть приходят все демоны ада. Лишь бы не разбудили.
Часы с кукушкой чуть хрипловато напомнили: она уже час, как должна быть на работе. Аня вздохнула и помотала головой: "Я туда не вернусь — какой смысл? Просить помощи? Так ведь сама все испортила… Снова!"
Помучившись еще с минуту, она выбрала четвертый из трех вариантов: рвануть в ванную. Хорошенько умыться горячей водой и проснуться.
Законы физики и подлости гласят: если человек погрузит тело в ванну с водой, она выплеснется на коврик, а потом зазвонит телефон.
Аня предпочитала душ. Едва она открыла кран, кто-то зазвонил в дверь.
"Хочешь насмешить бога, расскажи ему о своих планах? Заюзано до банальности!" — думала Аня, глядя в глазок. — "Лучше уж: расскажи обо всех-всех-всех планах — получи от бога сюрприз!"
Вспомнив инструкцию по различению глюков среди реальности, она потыкала пальцем в глаз. Видимость в дверном глазке сделалась еще хуже. Если прежде на полутемной площадке был некто в пуховике, теперь — спасибо воображению — там зловеще маячил назгул без лошади. Или Смерть без косы. Или…
— Открывай, дурочка! — рявкнула Смерть-без-косы голосом доктора Коноваловой. — Я тебя чую. И слышу, как ты сопишь за дверью!
Командный голос почти сработал: Аня открыла рот, чтобы ответить, но успела зажать его руками. Так и замерла у двери, едва дыша, лихорадочно прикидывая, что же сказать: "Убирайтесь вон!", "Докажите, что вы — это вы" или "Ошиблись квартирой". Секунды складывались в минуты, особа на площадке явно теряла терпение:
— Нет, Лукиан, эта идиотка не открывает. Прости, но я не нанималась к ней в няньки. Выяснили, что жива, и будет. Я возвращаюсь…
Ярослава Григорьевна — если только это была она — не играла на публику, просто говорила по телефону, на последних словах уходя в сторону лифта. Аня едва успела вздохнуть с облегчением — издалека донесся сердитый оклик:
— Включи, телефон, дурочка!
Прогудел, подъехав, лифт, приглушенно громыхнули его двери, и все. Доктор Коновалова ушла.
Мобильник нашелся в куче с трусами, ножом и солью. Среди пропущенных звонков был всего один от тетушки, остальные же — с неизвестного номера.
"Может ли нечисть просочиться сквозь телефон?.." — озадачилась Аня. Тот подергивался в руках в такт звонку. Пока что из него никто не вылезал. Но ведь это только пока…
Наконец Аня решилась.
— Слушайте внимательно! — обычно вежливый, директор не тратил время на приветствия. Явно не самый добрый знак. — Я не знаю, что именно с вами случилось, но знаю наверняка: рядом с доктором Коноваловой вы в безопасности. Я уговорил ее подождать вас в сквере у дома. Скажите что-нибудь, если поняли меня.
— Ааа… начала было Аня. Сказать и спросить хотелось очень многое. Слишком многое: мысли рвались наружу, не желая выстраиваться в очередь.
— Вот и славно! — уже теплее ответил директор и отключился.
— Эээ!.. — запротестовала было Аня. Поняла бесполезность попытки и начала торопливо одеваться, не попадая в рукава и штанины.
На сей раз она не стала прикидываться хоббитом — просто распихала кое-какие мелочи по карманам. И лифт вызывать не стала: застрять в нем, когда снаружи ждет без того уже злая Яга? Нет, спасибо!
Сквер у дома носил свое звание крайне условно: круглый сугроб, который однажды вновь станет клумбой, единственные качели, пара скамеек да несколько спящих под снегом берез. Ближайшей к дому уже не очнуться весной: чинили прорванную трубу — сломали все, что было рядом.
Возле мертвого дерева, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, поджидала Аню доктор Коновалова. Она явно не была настроена на любезности. Аня и не стала здороваться — просто сдернула перчатку и показала руку:
— Вот. Можете сказать, на сколько это опасно?
Ярослава Григорьевна посмотрела с подчеркнутым интересом.
— Что — подцепила-таки лишай от кота?
Аня подышала ровно и неглубоко, очень стараясь не сорваться на грубость.
— Нет! Здесь был порез, оставленный упырем. И зализанный им же.
Вот теперь интерес в глазах доктора Коноваловой стал абсолютно искренним. Но смотрела она не на руку — уставилась на Аню, приподняв бровь:
— М-да, ночка у тебя была презанятная. Ласкового мертвяка повстречала, повезло. Симпатичный парень оказался?