Несчастья бывшего парня
Шрифт:
— Ладно… Вы хотите сначала овсянку или встречу?
— Встречу.
Я больше не могу откладывать. И я сомневаюсь, что буду голоден, пока не закончу этот разговор.
Официантка кивает.
— Пойдемте.
Сжимая кофе, я следую за брюнеткой через впечатляюще переполненную комнату. Это настоящая толпа для утра четверга. Конечно, она купила хорошо зарекомендовавший себя ресторан с убийственным расположением недалеко от шоссе, прямо рядом с океаном. Но она обновила интерьер с тех пор, как я был здесь в последний раз, и нанесла свежий слой
Официантка ведет меня за угол, мимо кухни, затем по коридору, пока мы не подходим к двери с табличкой "Служебное помещение".
Она стучит.
— Эрин? У тебя есть минутка? У меня тут парень, который хочет тебя видеть. Что-то насчет ремонта в здании.
Она поворачивается ко мне и шепчет:
— Я не расслышала вашего имени.
Я качаю головой.
— Она не знает, что я ее арендодатель.
И не будет ли она где-то между шоком и злостью, когда я объясню это?
Когда официантка снова качает головой, Эрин отвечает:
— А это не может подождать, Дженна? Я сейчас немного занята…
Дженна поворачивается ко мне. Я качаю головой.
— Нет, — механически повторяет она.
— Видимо, нет.
Я слышу, как вздыхает Эрин.
— Ладно. Проводи его.
Когда Дженна тянется к ручке, я останавливаю ее руку.
— Встреча будет здесь.
— Классно. Я должна вернуться к столам. Чаевые — это все… Дайте мне знать, когда захотите овсянку.
Так как я, вероятно, не останусь достаточно долго, чтобы съесть ее, я достаю десять долларов и протягиваю ей.
— За кофе и ваше время.
Она слегка улыбается мне и кладет купюру в свой фартук.
— Спасибо.
А потом она исчезла. И снова я собираюсь встретиться лицом к лицу с Эрин. На этот раз, пока она трезва.
Глубокий вдох. Что самое худшее может случиться? Слава богу, убийство по — прежнему незаконно во всех пятидесяти штатах.…
Я открываю дверь.
Эрин сидит за своим крошечным столом в тесном пространстве, с двух сторон окруженном полками с бумагами и папками, принтером, компьютером и некоторым оборудованием для наблюдения. Хозяйственные принадлежности сложены в углу. Маленький вентилятор кружит лопастями справа от нее, имитируя свежий воздух, так как у нее даже нет окна в офисе.
Как она работает здесь шесть дней в неделю, по десять часов в день? Я захлопываю дверь, чтобы уединиться, и уже чувствую смутную клаустрофобию.
Моя бывшая сжимает ручку, подписывает какой-то листок бумаги перед собой и говорит, не поднимая глаз.
— Послушай, я действительно очень занята, и когда купила это имущество, меня заверили, что ремонт будет завершен через четыре недели. Это затянулось гораздо дольше. Тебе нужно закончить с этим, чтобы это перестало быть занозой в моей заднице.
— Мне очень жаль, Эрин.
Я извиняюсь и за настоящее, и за прошлое, но ничего из того, что я скажу не изменить.
— Нам действительно
Эрин
Я замираю. Голос, который преследовал меня во сне прошлой ночью, теперь наполняет мою пульсирующую голову.
Уэст. Почему он здесь?
Я медленно отложила ручку и заставила себя посмотреть на него — не желая его. Потому что я так и сделала, когда он был в моей спальне прошлой ночью. Он обхватил меня руками, прижал к своему твердому телу и шептал мне на ухо своим глубоким, грубым голосом, пока я не задрожала.… Две минуты с ним, и я была готова раздеться.
Жалкая.
Хотела бы я сказать, что желание — это просто отсутствие оргазма. Похотливость было бы гораздо легче принять, чем тошноту от любви. Но у меня никогда не было привычки лгать самой себе. По какой-то причине Уэст делает это за меня. Когда мы встретились, мои гормоны мгновенно погрузились в похоть. В тот момент мое сердце тоже начало падать к нему. Если честно, я не уверена, что это когда-нибудь прекращалось.
Я не могу думать об этом сейчас. Я работаю, и если он пришел сюда, чтобы обсудить какие-то личные проблемы, он может подождать до двенадцати никогда.
Сделав глубокий вдох, я поднимаю на него взгляд. Я думала, что готова встретиться с Уэстом. Нет никаких причин, чтобы вид его в темно-сером костюме и накрахмаленной белой рубашке произвел на меня впечатление. Но мой живот опускается, и лоно сжимается. Может, я и была пьяна прошлой ночью, но отчетливо помню, как лежала на нем, смотрела на его губы и думала:
"Да". "Пожалуйста". "Сейчас".
Мерло плохо влияет.
— Что, черт возьми, ты сказал Дженне, чтобы убедить ее… неважно. Нам с тобой больше не нужно разговаривать. Мы достаточно сделали этого прошлой ночью. Тебе просто нужно уйти.
Уэст качает головой. Когда мы были парой, с ним вообще было легко ладить. Почему он теперь такая заноза в моей заднице? Я тщетно ждала встречи с ним три года, и вдруг он заходит дважды меньше чем за двенадцать часов?
— Я не могу, — настаивает он.
— Я сказал Дженне то, что ты не успела услышать вчера вечером: я твой арендодатель, и есть проблема с ремонтом этого здания.
— Нет, мой арендодатель «ДжейЭмВи Проперти Холдингз». Я прочитала каждое слово арендного соглашения, которое взяла на себя, когда покупала "Ява и Джекс".
— Предыдущие владельцы подписали двухлетний договор аренды с «ДжейЭмВи Проперти Холдингз» десять месяцев назад. В мае «Куэйд Интерпрайзес» купила «ДжейЭмВи Проперти Холдингз».
— А я купила это место в июне.
Ручка выпала из моих пальцев и со стуком упала на стол. Я не буду спрашивать, шутит ли он. Я вижу, что нет.
Сукин сын.
— Почему меня не поставили в известность?
— Письма были отправлены.
Его взгляд падает на нераспечатанную почту, до которой я собиралась добраться на углу стола.