Несерьезные размышления о жизни
Шрифт:
– Милая, мы опять вместе. Как вкусно пахнут твои волосы... Ты узнала пароль?
– Пароль?
– вяло откликнулась я, борясь с желанием замурлыкать.
– Да, я же тебя просил в письме...
– добрался он до моей шеи.
– Что такое письмо?
– удивилась я, теряя остатки разума.
– Лиза, ты получила мое письмо через Галицкого?
– Не помню. В нем было что-то важное?
– А, теперь это не имеет никакого значения...
– расстегнул он пуговицу на блузке.
– Я так соскучился по тебе. Пойдем скорей...
Боже!
От неожиданности я подпрыгнула, а Влад вынул из кармана брюк плоский сотовый телефон.
– Нет, не сейчас. Я занят, - сказал он жестким голосом.
Наваждение кончилось, я очнулась от приступа любовной лихорадки, и страшная мысль мелькнула в голове: если мы сейчас очутимся в постели, он раскусит меня, как орех! Уверена, мужчину, как и женщину, в этом вопросе не проведешь.
– Я, кажется, забыла выключить утюг!
– крикнула я и бросилась бежать к себе в светелку.
Владимир остался стоять на тропинке в полной растерянности.
Я влетела в комнату и привалилась к двери, с трудом переводя дух. Безобразие!!! Как она могла подложить мне такую свинью! Эмма Францевна бросила меня в пучину неземных страстей и космической неизвестности и заставила меня барахтаться, как щенка. Она должна была предупредить меня! Хотя бы намекнуть, как себя вести! Теперь я очутилась в совершенно дурацком положении. Какой пароль имел в виду Влад? Галицкий - его человек? Почему же Галицкий не сказал ему о подмене компаньонок? Я ничего не понимаю!!!
Мысли фонтанировали в голове гейзером, поэтому я не сразу обратила внимание на то, что в темной светелке есть еще кто-то. Этот "кто-то" дергал меня за брючину и поскуливал.
– Гоша!
– заорала я и схватила его на руки.
Он мотал хвостом и облизывал мой нос. Догадавшись зажечь свечу, я увидела, что Гоша выглядит ужасно: грязный, со свалявшейся шерстью, а на шее болтается огрызок веревки.
– Миленький, где ж ты так извозился? Кто привязал тебя веревкой?
Но Гоша молчал.
– Лиза, у тебя все в порядке?
– послышался голос Федора из-за двери.
– Федя! Гоша вернулся!
– радостно распахнула я дверь.
Федор уселся на пол и с мрачной физиономией рассматривал веревку на Гошиной шее.
– Ну, приятель, в каком же ты плену побывал? Надеюсь, ты вел себя как настоящий Мальчиш-Кибальчиш, и не выдал военную тайну?
– требовал он отчета у Гоши, но тот строил глазки из-под бровей и сопел.
– Гоша, марш в ванную!
– скомандовала я.
– Пребывание в плену - это еще не повод, чтобы выглядеть, как поросенок.
Гоша поджал хвост и ринулся под кровать, но я была начеку, и пресекла его попытку к бегству.
– Лиза, открой, пожалуйста, - постучал в дверь Владимир.
– Нам надо поговорить... Ты в праве обижаться на меня. Признаю, в Бадене я вел себя не самым красивым образом.
Я в ужасе зажала рот рукой. Что же делать? Федор сидел на полу и с любопытством наблюдал, как я мучаюсь.
– Нет, я не одета!
– в отчаянии проблеяла я.
– Ничего, я как-нибудь это переживу, - продолжал настаивать он.
– Быстро, под кровать!
– зашипела я Федору.
Тот проворно скользнул в указанном направлении. Гоша воспользовался моим состоянием, соскочил с рук и присоединился к Федору.
– Лиза, ты с кем там разговариваешь? Ты не одна?
– Я с Гошей, - распахнула я дверь.
Влад уставился на меня в замешательстве. Я запоздало вспомнила, что Гошины объятия оставили на моей белой блузке грязные разводы. Да и лицо, скорее всего, выглядело соответственно.
– Э-э, мы тут мыться собрались...
– объяснила я.
– У него блохи, клещи и не исключено, что глисты.
– Глисты?..
– Влад обвел взглядом пустую комнату.
– Да, он побывал в плену. Наверняка, нажрался там какой-нибудь гадости. Боюсь, неволя была серьезным испытанием для его нервной системы. Я не отвечаю за адекватность его поведения.
– В плену?
– отвалил он челюсть.
– Да, он только что вернулся. С веревкой на шее. Должно быть, его пытали и собирались казнить. Но Гоша вел себя мужественно и не выдал военной тайны... Хочу предупредить тебя, - приблизилась я к нему, как заговорщик.
– Здесь творятся странные дела: Снежный человек живет у черного омута, Мустафа утонул, а из шкафов вываливаются скелеты...
Тут Гоша выбрался из-под кровати, уселся у моей ноги и принялся громко клацать зубами в районе хвоста. Влад отшатнулся, пробормотал извинения и боком отступил в коридор.
Я захлопнула дверь и почувствовала, что спина взмокла, а пальцы дрожат мелкой дрожью. Ну вот, на нервной почве я заработала болезнь Паркинсона. Только что, своими собственными руками я разрушила свое счастье, потеряла такого мужчину! А что еще оставалось делать?! Если бы он пустил в ход тяжелую артиллерию своего обаяния, я не только согласилась бы узнать пароль, но и с радостью пошла бы на преступление, эшафот или куда там еще.
Из-под кровати показался заплаканный Федор. Он всхлипывал и странно вздрагивал плечами. Наконец, он выбрался целиком, обессилено привалился к ножке кровати, закрыл лицо руками и захохотал.
Ему, видите ли, смешно! У меня бытовая травма души, я в истерическом состоянии, с болезнью Паркинсона на нервной почве, а он радуется!
– Федор, ты что смеешься, а?
– Лиза, ты была неподражаема. У тебя потрясающие артистические способности, - комплиментил он мне, утирая глаза.
– Как хорошо, что ты раскусила этого жеребца и не поддалась его обаянию. А про какие двадцать пять процентов он говорил?