Несгибаемый. Враг почти не виден
Шрифт:
Нынешнюю партию ссыльных перевозили в обычном вагоне третьего класса, как простых пассажиров. Разве что пару десятков осужденных сопровождали четверо конвоиров и покидать вагон строжайше запрещалось. Если только не сговоришься с конвоиром, который согласится тебя сопровождать. А так самая обычная поездка.
Петр прошел мимо конвоира, стоявшего сбоку прохода и покрикивавшего на ссыльных. Без злобы, а скорее где-то даже с укоризной, взывая к совестливости. Правда, на одного из ссыльных конвоир все же и зыркнул, и гаркнул, помянув по матушке. Помогло. Молодой человек сначала растерялся, но потом подхватился и рванул с низкого старта, увлекая
Больше половины ссыльных были политическими, как правило, из числа рабочих. Петр предполагал, что основная их масса оказалась здесь из-за хронического некомплекта стройки государственной важности: не хватало подготовленных кадров.
Вторая часть довольно разношерстная. Тут и трое чиновников, бог весть чем не угодивших начальству. С одной стороны, вроде как растратчики, с другой – отправлены в ссылку не по суду, а через министерство внутренних дел. Скорее всего забыли о том, что боженька велел делиться. Купеческий отпрыск, по пьяной лавочке набивший морду не тому, кому следовало. Молодой герой-любовник, перешедший дорогу какому-то влиятельному лицу. К его обиде, он и сам не знал, кому. Репортер, гонявшийся за сенсацией и, похоже, ухвативший ее на свою голову.
Были и двое студентов, отчисленных из университета за тягу к знаниям. Ребятки решили доказать товарищам и себе любимым, что сумеют изготовить динамит на манер жюль-верновского инженера Сайреса Смита из «Таинственного острова». Иными словами, из подручных или, если точнее, из подножных средств. И надо сказать, весьма преуспели в этом.
Им еще повезло, что отделались так легко. К террористам в России отношение особое. Здесь нет смертной казни, только каторга на различные сроки или ссылка, которая может быть и пожизненной. И лишь террористы и заговорщики могут удостоиться смертной казни через повешение.
Из всей партии ссыльных за реальное уголовное преступление, предусмотренное уголовным уложением, осужден был только он, Петр. Вот такие пироги с котятами и выверты правовой системы Российской империи. Аркадий Петрович и впрямь умудрился превзойти самого себя, пусть ему и не удалось отстоять невиновность клиента. Если суды и приговаривали к ссылке, то в подавляющей массе это были политические осужденные. И яркое тому подтверждение – их партия.
Перрон встретил Петра морозной свежестью, десятком конвоиров и парой десятков разномастных пассажиров, в нетерпении ожидавших начала посадки в вагон. Петр отметил для себя, что большинство тех, кто готовился к посадке, – крестьяне и рабочие. И впрямь железная дорога привносила в эти края оживление.
Побывать в Иркутске, раскинувшемся на правом берегу Ангары, Петру так и не довелось. Едва выгрузившись из вагонов и определив пожитки на сани, с которыми арестантов встречали местные представители конвойной стражи, их препроводили на этап [1] . Петру уже доводилось слышать о том, что этапы по сути своей были придорожными тюрьмами. Причем плохо приспособленными для содержания арестантов.
Впрочем, им повезло. Постройка оказалась новой, и не просто с крепкими стенами и решетками, но и с хорошо сложенной печью. Не сказать, что в помещении было жарко, но вполне тепло. Хотя, конечно, антисанитария полная. Петр откровенно опасался подхватить тут каких-нибудь жильцов. Уж больно все выглядело непрезентабельно.
1
Этап –
Впрочем, чему удивляться, если это обычный перевалочный пункт каторжан. Отдельные сооружения под ссыльных никто строить не собирался. Единственное отличие – их не запирали по камерам, хотя охрана в лице двух вооруженных конвойных присутствовала.
– Уважаемый, как к вам обращаться? – поинтересовался Петр у одного из новых конвойных.
Старая команда передала ссыльных местным и сейчас отдыхала в ожидании обратной партии, из лиц, уже отбывших наказание. Угу. Тут никаких порожних прогонов быть не может. Опять же, на обратном пути той строгости, что по пути на каторгу, нет, тут и небольшая команда, до того сопровождавшая ссыльных, управится.
– Называй Петровичем, – степенно ответил унтер, огладив усы.
– Надолго мы тут застряли?
– Спешишь?
– Да уж лучше бы поскорее оказаться на месте и определиться с жильем, чем в этих хоромах прохлаждаться.
– Завтра за вами пришлют грузовики, и поедем с богом.
– Грузовики?
– Ну да. Вы же все на жительство в Слюдянку. А тамошнее начальство всякий раз набрасывается на команды ссыльных, как голодный на краюху хлеба. Среди вас ведь много образованных и мастеровых всяких, в которых на строительстве чугунки постоянный недостаток. В Слюдянку уже ушла телеграмма о вас. Так что не сомневайся, поутру два грузовика будут здесь. Вот каторжанам – тем да, приходится пешочком добираться. Ну и нам грешным.
– Ясно. Значит, ночевать здесь придется в любом случае.
– Это точно.
– А вы-то чего тут сидите?
– Служба, – неопределенно пожав плечами, ответил унтер.
– А ничего, что больше половины из нас имеют оружие?
– Эка невидаль. Среди ссыльных это не редкость.
– Ну и каково это – охранять вооруженных?
– А нормально. Мы ведь при вас, чтобы вы не забывали о том, что ссыльные и воли полной у вас нет. Опять же, оружие-то вы, конечно, имеете, но вот захотите ли доводить до греха и менять ссылку на каторгу?
– Это точно, не захотим.
– То-то и оно.
– Петрович, а как бы организовать чистое место, а? Нет желания обзавестись соседями.
Петр никогда не то что не имел дел со вшами, но даже ни разу в жизни их не видел, только слышал о них. Но это вовсе не означало, что он готов к знакомству. Сумел этого избежать даже в «Крестах», и хотелось бы отложить такое знакомство на неопределенное время. Да хоть бы вообще не знаться.
– Это да. Соседей тут подхватить проще простого, – огладив усы, согласился унтер. – Но если подумать, то можно что-нибудь устроить.
– И тоже за отдельную плату?
– Ну это как водится.
– Дорого?
– Тридцать рублей.
– За сутки?! – возмутился Петр.
– Отчего же за сутки? Пока вас не заберут. А мало ли как оно все обернется, поломка или какая иная напасть. Вас-то ждут с нетерпением, но чего только в жизни не случается, – все так же степенно ответил Петрович.
– Это да. Жизнь, она полна неожиданностей, – вынужден был признать Петр. – А что хоть входит в эти тридцать рублей?
– Отдельные конвоиры, изба, теплая и чистая. По желанию можно и баньку истопить. Невелик труд. Ну и домашние харчи.