Несгибаемый. Враг почти не виден
Шрифт:
— Ну что ж, мне нравится ход ваших мыслей. Действуйте. А чтобы ваши начинания не пропали даром, к процессу подключусь и я.
— Разрешите идти? — Капитан вытянулся и бросил руку к козырьку фуражки.
— Идите.
Поворот кругом. Четыре четких, пусть и не строевых шага, и Кодо оказался за дверью. Приемная с адъютантом в капитанском звании. Ожидающие приема полковник и два майора. Дальше. Коридор с постоянно снующими штабными офицерами. Но им уже не было до него дела. А стоило отойти на пару шагов от двери приемной, как никто уже не мог сказать с уверенностью, откуда именно он вышел.
Только
Год. До возвращения капитана Ито оставался только год, и ни у кого не было сомнений, что майор Такахаси не задержится на этой должности, потому как числился на особом счету. Выходило так, что майор просто присматривал за должностью для обучающегося в академии офицера, имея дальнейшие перспективы роста. Таким образом, сомнений относительно того, кто займет эту довольно завидную должность, ни у кого не было.
Но два месяца назад майор вдруг пропал. Отбыл с базы на военном катере и пропал, вместе с экипажем и отделением солдат. Никаких сведений относительно его судьбы и судьбы его сопровождающих не было. Должность начальника разведки не могла быть вакантной слишком долгий срок. Поэтому ее занял капитан Кодо.
У него за плечами уже была академия. Поэтому никаких препятствий для вступления в должность не возникло. Разве что капитан Ито, который должен вернуться следующим летом. У Кодо был всего год, чтобы утвердиться на новой должности. И только что он сделал весьма серьезный шаг в этом направлении.
Разработанная им диверсия не просто получила одобрение генерала Хаяси. Она должна была стать одной из составляющих многоходовой и масштабной операции разведки японского Генерального штаба. И если он сделает все надлежащим образом, то эта должность будет его по праву. Максимум же, что светит капитану Ито, — это стать помощником Кодо. Хотя бы до тех пор, пока его начальник не поднимется на следующую ступень. Именно так, и никак иначе. Должность начальника разведотдела Хубсугулской базы не была пределом мечтаний капитана Кодо.
— Марфа Кузьминична, ну как тут у вас?
— Ты чего это, Викторыч? Вроде в контору укатил, а тут возвернулся, — выйдя из кухни и протирая тряпицей руки, удивилась рослая женщина с шикарными телесами.
Пережив первые полгода на квартире, Петр все же решил обзавестись своим домом. Как ни крути, а ему в Слюдянке еще три с половиной года проживать. Ну и отчего бы не устроиться с удобствами. Тем более если постройка дома, считай, ничего и не стоит. Правда, за удобства пришлось выложиться. И весьма серьезно так.
Удовольствие Петру обошлось всего-то в восемьсот рублей. Постройка самого дома о трех комнатах, с кухней, ванной и котельной — в двести рублей. И это с работой. Основная же доля расходов легла на материалы. Водотрубный котел, трубы, батареи, сгоны, водогрейная колонка, ванная, унитаз. Все это доставлялось из европейской части страны и с доставкой обходилось ой как недешево.
А еще Петр подвел к дому электричество. Благо построился поблизости
Но зато какая красота получилась! Просто загляденье. Конечно, яркость у местных лампочек совсем не та, что была в мире Петра, но ведь и отнюдь не керосинка. Кессених только головой качал, наблюдая за тратами своего товарища, подчиненного и компаньона в одном лице. Такие траты. И ведь жилье это временное. Вот закончится ссылка, и куда этот дом? С собой не утащишь. Продать? Так кому он тут такой по карману? Если только за треть цены.
Нет, понять подобные траты немец не мог. Но и отказываться от подводки электричества к своему дому не стал. Благо Петр построился неподалеку от дома, снимаемого Отто Рудольфовичем, выкупив покосившуюся лачугу и пустив ее на дрова. Правда, на этом траты Пастухова заканчивались. Но выделить десяток рублей для домашней электропроводки Кессених посчитал все же вполне возможным.
— Да вот, Марфа Кузьминична, решил посмотреть, все ли готово к встрече гостей, — невольно помявшись и старательно отводя взгляд, произнес Петр.
— Да, чай, я не девица-молодица, неумеха неразумная, — пожала плечами женщина.
Переехав в новый дом, Петр и не подумал отказываться от помощи своей прежней квартирной хозяйки. Недолго думая он нанял ее прислугой. А что? Подумаешь, он работает шофером в гараже строительного управления. Работа работой, а дом нужно содержать в порядке. Нечего свинарник разводить. Тем более что домработница ему вполне по карману. Опять же вдове приработок совсем не помешает.
— Угу. Прости, Марфа Кузьминична. Я и не думал тебя обижать. Просто гость важный очень.
— Да я это уж поняла. Ты говорил, Викторыч. Только не пойму чего-то. По твоим словам, вы с господином инженером с приезжими господами работать вместе собираетесь. А мечешься ты, словно родню близкую поджидаешь.
— Ну, знаешь… Иной компаньон ближе родни будет.
— Ну да, ну да. Понимаю, — с явным недоверием ответила женщина. — Да не переживай ты так, встретим мы твоих дорогих гостей со всем нашим сибирским радушием. И обед славный сготовлю. Не знаю, как там в господских домах, но, думаю, не опростоволосимся. Так что не переживай Викторыч, иди с богом.
Ну а что ему оставалось делать-то? Пошел. Правда, волноваться в преддверии встречи не перестал. Очень уж ему хотелось предстать перед гостем в хорошем свете. С одной стороны, за прошедшие полгода образ девицы Александры успел слегка выветриться. Но с другой — теперь Петр уже мог смотреть на нее трезво. И, признаться, желания сблизиться с ней у него меньше ничуть не стало.
Мало того, когда Кессених получил телеграмму от русского промышленника Игнатьева, Петр решил, что это знак судьбы. Конечно, он осужден за убийство молодого человека, с которым у Александры наметились кое-какие романтические отношения. Вряд ли между ней и великовозрастным студентом дело зашло достаточно далеко. Но ведь по большей части именно ради очищения своего имени в ее глазах он и затеял расследование.