Несгибаемый

Белогорский Вячеслав

Залечив все раны гримби и убедившись, что с ним всё в порядке, я уже собрался идти дальше, когда Дирк остановился возле поверженного насекомого:

— Жвала скорбуса очень ценятся на нашем рынке, — заявил мальчик, указывая на паукообразное существо.

— Значит, скорбус? И сколько за него дадут? — посмотрев на свои лохмотья, спросил я Дирка.

— Ну, приличные шмотки ты себе купить сможешь, — усмехнулся он.

Ещё полчаса мы потратили на разделку мёртвой туши и потом продолжили путь. Дирк с благоговением упаковал в свой мешок два жвала скорбуса, обрубок хвоста и ещё какой-то

маленький мешочек с ядом, добытым из-под хвоста насекомого.

По всему было видно, что Дирк очень хорошо знает цену этих вещей. Я не спорил, стараясь запоминать все его действия. Ещё через пару часов, вихляя по узкой тропинке, Дирк заявил:

— Мы уже почти пришли.

Вынырнув из-под редких зарослей, я остановился, поражённый представшим передо мной видом. Теперь не оставалось никаких сомнений. Это был не мой мир.

У подножья скал раскинулся огромный город с низкими, не больше трёх этажей, домами. На окраине виднелись странные сооружения, больше похожие на заводы с высокими дымоходами, и густо коптящее синее небо. Вокруг города неприступной крепостью возвышалась каменная стена. Примерно каждые шестьсот метров по периметру стены, я заметил орудийные башни, абсолютно незнакомые мне, а также патрульных, совершающих обход, в костюмах, чем-то напоминающих экзоскелеты.

Странное сочетание средневекового города, примитивных заводов и высокотехнологичных укреплений сбивало с толку. Хотя чему тут удивляться? Человек ещё то чудовище. В моём мире после прорыва генной инженерии человек создал таких чудовищ, что можно было только в мифах и легендах встретить. И вместо того, чтобы кинуть все силы на их уничтожение, он создал ещё большего монстра из человека.

Помимо каменной стены, город должен был защищать глубокий ров, наполненной водой. Даже русло реки виднелось неподалёку. Но сейчас земля вокруг была мертва. Песчаное дно стыдливо захватывала местная фауна, покрывая зеленью отвоёванные участки. Кое-где ещё оставались грязноватые лужи, но на серьёзную преграду они уже претендовать не могли.

Однако больше всего мой взгляд привлекла огромная пустошь, тянущаяся на восток вдаль до самого горизонта. Земля там была серого цвета, будто вся покрыта толстым слоем пепла. Повсюду виднелись старые развалины покорёженных домов. Выжженные деревья стояли торчащими скелетами, напоминая исполинской высотой о былом величии. На горизонте небо алело кровавыми всполохами.

Я внимательно посмотрел на Дирка. Мальчик стоял возле меня, дожидаясь, когда я закончу любоваться открывшимся пейзажем.

— Что это? — указав рукой на восток, спросил я Дирка.

— Серая пустошь, — ответил мальчик, ласково почёсывая за ушами подошедшего к нему хищника.

Поняв, что название пустоши мне ничего не говорит, Дирк просто пожал плечами.

— И как мы попадём в город? — спросил я, разглядывая вооружённую охрану.

— Ты — никак! — безапелляционно заявил Дирк. — Тебя попросту убьют, как только подойдёшь к стенам города.

Глава 4

— В смысле,

никак? — честно говоря, такого заявления я не ожидал.

— Ты вне системы! Вся техника тебя воспримет, как сущность из пустоши, — сообщил мне Дирк.

— О какой системе ты говоришь? Что значит сущность из пустоши? — постепенно я начинал злиться.

Я видел, что Дирку этот разговор был в тягость. По выражению его лица, можно было догадаться, что мальчик не знает, как объяснить элементарные для него вещи. Однако мне было не легче. Оставаться ночью среди звёзд под открытым небом без защиты да ещё без понимания, с чем я могу столкнуться, было как-то неприятно.

Убрав волосы, Дирк наклонил голову и показал мне височную часть. Там красовался небольшой шрам.

— Это метка системы, — объяснил мне мальчик.

Я притронулся к шраму и почувствовал, как под кожей у Дирка пульсирует шарик размером с горошину.

Когда-то давно, будучи совсем ребёнком, прячась от стражей Лочлэнда, я пробрался в подвал исторического института. Меня тогда чуть ли не сдал властям старый архивариус и бывший преподаватель мёртвых языков по имени Артон. Он был одним из тех, кто ещё умел читать старые книги. Позже я частенько навещал его в архиве, и мы подолгу разговаривали о тех далёких временах, когда информационные технологии были доступны всем.

Артон поведал мне о том, как раньше люди мечтали стать одним целым с информационной базой и вживляли в мозг нейрочипы разных поколений. Биофизика процветала. Абсолютно любой мог подключиться к нейросети, имея возможность оплатить данную операцию. Однако нейрофизики пошли другим путём.

Вместо того чтобы изобретать новые нейроволны, дабы передавать информацию через них, они, наоборот, поймали частоту, улавливаемую мозгом человека. Люди смогли передавать информацию через нейроволны, по которым можно было подключаться к Всемирной паутине без каких-либо дополнительных устройств. И всё же необходимость вживления чипов в мозг человека не отпала. Оказалось, что не каждый мозг может воспринимать нейроволны.

Позже, когда произошёл великий сдвиг, который разрушил золотой век, вернув человечество чуть ли не в первобытную эпоху, на главную арену вышли Великие. Именно они имели доступ ко всем знаниям предыдущего поколения. Они поднимали цивилизацию заново. И они получили великую власть.

Я смотрел на Дирка и никак не мог понять: неужели в его мире все имели власть Великих?

— Чтобы попасть в город, нужно иметь нейрочип? — уточнил я у мальчика.

Тот недоумённо посмотрел на меня:

— Нейро…что?

Я кивнул на шрам.

— Я же тебе говорю, это метка системы. Без неё тебе к городу не подойти.

— А ты откуда знаешь? — настаивал я.

— Я тоже не вижу тебя в системе.

Мои подозрения подтвердились. Все люди, проживающие в городе, имели такие чипы. Их свойства были мне непонятны, но одно я уяснил чётко: нужно попасть в систему. Но об этом можно будет подумать позже. Сейчас у меня была другая проблема. Если к городу никак не подойти, значит, нужно искать безопасное место для ночлега. О вкусном ужине, я уже больше не мечтал. А судя по чахлой местности, и о глотке воды тоже мечтать не стоит.