Несговорчивая жена принца

Саутвик Тереза

Кардал встал сзади нее, оперся плечом о стену.

– Что тебе интересно?

– Каково жить в гареме. – Джессика все пыталась разглядеть хоть что-то через мозаику окна. – Ждать, пока тебя вызовут к правителю. Выберут.

– Это нечто большее, чем секс, – пояснил он, заметив румянец на ее щеках. – В старые времена существовала необходимость произвести на свет больше детей, чтобы обеспечить продолжение линии наследования. Младенческая смертность была очень высока. Теперь

развитие медицины не требует таких мер.

– А твой гарем – женщины всего мира, – она встретилась с ним глазами, ожидая опровержений.

Кардал искал утешения и забытья в объятия многих и не получил их нигде. Тут ее мнение тоже было с изъяном, но к чему оправдываться? Что бы она ни думала, не имеет значения. Изменить ничего нельзя.

Она между тем улыбнулась:

– И что, когда исследовали мою жизнь, сделали ли заключение о моей пригодности для гарема?

Взгляд Кардала был приковал к ее губам, его сердце забилось чаще.

– Есть только один способ ответить на твой вопрос.

– Какой?

Он выпрямился, обхватил ладонью ее щеку, большой палец руки прошелся взад-вперед по ее губам.

– Вот какой, – ответил он, опуская голову.

Губы, способные завлечь мужчину без единого произнесенного слова, на вкус были еще восхитительнее, чем с виду. Их мягкость Кардал предвкушал, но нежданная неискушенность воспламенила его кровь. Он обхватил ее лицо обеими руками, запустил пальцы в волосы и все никак не мог оторваться.

Со слабым стоном Джессика приникла к Кардалу, положила руку ему на грудь, туда, где билось сердце. Прикосновение выпустило на свободу вихрь его желания, готовый закружить и унести их обоих. А он ведь не собирался… Подняв голову, Кардал загляделся на ее околдовывающий, припухший от поцелуев рот.

– Пора, – он сглотнул, пытаясь создать иллюзию спокойствия, – я отведу тебя внутрь.

– От-отличная мысль.

Идя назад, Кардал старательно избегал случайного прикосновения к ней. Два года он жил призраками прошлого. С появлением Джессики призраки вдруг побледнели. Странно. И нежелательно.

Он свыкся с болью и не желал изменений. Ему не нужен груз дополнительных разочарований. Позволяя себе отношения со множеством женщин, с этой он связываться не хотел. Выяснилось, что она опасна для так старательно культивируемого им безразличия.

Зная, что предстоит встреча с прессой, Джессика считала, что достаточно подготовилась к приему. Она ошиблась. И черное стильное платье не помогло. Так же, как и тиара с бриллиантами, как и профессионально наложенный макияж. Единственное, что спасло ее от полного и окончательного конфуза, – присутствие рядом Кардала.

Он изумительно

выглядел в черном смокинге и белоснежной рубашке. Но Джессика не успела полностью оценить его внешний вид, поскольку почти сразу было объявлено о ее бракосочетании с его королевским высочеством Кардалом Хурани. После паузы, продлившейся не так долго, как хотелось бы, журналисты начали засыпать их вопросами. Кардал легко отбивался от них.

– Как вы встретились?

– Неужели теперь женские сердца по всему миру разобьются?

– Вы действительно решили остепениться?

Ей припомнился гарем, куда мужские представители семьи веками ходили удовлетворять свои потребности, которые она стала понимать чуть лучше после поцелуя Кардала – поцелуя, едва не увлекшего ее за опасную черту. Ощущение его мускулистого тела рядом со своим разбудило желания, наличие которых она никак в себе не предполагала.

– Откуда вы, принцесса?

Выкрикнутый вопрос вернул Джессику в куда менее приятное настоящее.

– Как вам удалось загарпунить принца-бабника?

– Вы говорите о нем, словно о рыбе, – ответила Джессика.

Хотелось зажмуриться от ярких вспышек, она подавляла желание заслонить глаза рукой. Жутко было отвечать вслепую, не видя, с кем разговариваешь.

– Чем вы занимаетесь?

– Вы будете работать дальше?

– Когда вы собираетесь завести ребенка?

– Вы уже беременны?

Личные вопросы, задаваемые так бесцеремонно, воспринимались как некое оскорбление. После последнего она задохнулась, словно ей плеснули в лицо грязью.

Кардал обнял ее за талию, прижал к себе.

– Достаточно. Интервью окончено.

Следующее, что она почувствовала, – как он тянет ее прочь из зала. Они прошли через несколько дверей, закрывая каждую за собой. Лишь после этого шум немного стих. С балкона открывался вид на далекие огни города.

– Беру свои слова назад.

– Какие слова?

– Я говорила, что ты не можешь стать для меня хорошим советчиком по части общения со средствами информации. Я была неправа. Здорово мы сбежали.

Он слегка поклонился.

– Счастлив твоим одобрением.

Его неожиданное амплуа спасителя обескуражило Джессику. Неужели семейные пороки у нее в крови? Единственным ее наследством от матери стала осторожность в поведении с мужчинами. А похождения конкретно этого индивида доказывают, что он понятия не имеет о верности и постоянстве. Тогда что с ней происходит? Может, он благородный негодяй? Или такое словосочетание неправомерно? Или она сама дуреха, придающая ситуации больше значения, чем она заслуживает?