Несговорчивая жена принца
Шрифт:
– Совершенно, – соврала Джессика.
– А уединение было достаточно полным, когда я выходил?
Поскольку спать она легла в одежде, уловить насмешку труда не составило.
– Да.
– В горах Бхакара по ночам холодновато.
– Я заметила.
– Тебе тепло?
О, да. Особенно после того, как увидела его снимающим рубашку, прежде чем лечь рядом. Не в пример ей, уединение ему не требовалось.
– Мне замечательно.
– Даю согласие поделиться теплом своего тела, если
Низкий голос сочится фальшивой заботой, а узлы искушения скручиваются все туже.
– Не думаю, что возникнет такая необходимость.
Его тело под покрывалом и так жжет ее, словно горячая печка.
– Если ночью что-то поменяется, то я даю тебе свое разрешение подвинуться ближе.
Между ними и так всего три дюйма – куда уж ближе? И если он надеется на положительный ответ, то его ждет разочарование.
– Как самоотверженно с твоей стороны.
– Действительно.
Джессика и в одной комнате-то давным-давно ни с кем не жила. И раньше, в детском доме, вынужденное проживание вместе не рождало атмосферы доверия. Всегда она была одинокой, изолированной. Сейчас девушка себя такой не ощущала, что не делало ситуацию привлекательней. Неужели мать металась от мужчины к мужчине, только бы иметь рядом хоть кого-то?
– Если мое тело может добавить тебе удобств, сочту за честь предоставить его в твое распоряжение.
– Королевская щедрость.
Смех Кардала одурманивал и обжигал. Так же, как его поцелуй. Она никогда не спала с мужчиной, но целовать ее целовали. Только не так, как Кардал. И ей хотелось повторить то ощущение. Слишком хотелось.
Сила желания убедила ее, что ни в коем случае не следует допускать повторения.
– Спокойной ночи, Кардал.
– Сладких снов, Джессика.
Кардалу случалось ночевать во многих постелях, и всегда он спал крепко и просыпался на следующее утро отдохнувшим. В случае с собственной женой этого не прошло.
Ему потребовалось все его самообладание, чтобы не дотронуться до нее, когда она задевала его или сладко вздыхала во сне. Ему же видеть сны не пришлось, потому что для этого изначально требовалось уснуть.
Утром их пути разделились. Джессика весь день провела с тетей – наблюдала за жизнью деревни, помогала учить детей. Кардал пошел с мужчинами, занявшимися обучением лошадей. Направляясь к палатке, где, как ему сказали, находится школа, он понял, что с нетерпением ждет встречи с женой.
Нашел он ее играющей в мяч с группой ребят. Ярко светило солнце, вершины деревьев качались от легкого ветерка. Джессика надела белую легкую рубашку с короткими рукавами и джинсы. Выгоревшие пряди разметались по щекам, глаза блестели от смеха. Понятно, что его реакция – результат недосыпа, но ощущение тяжести и жара
Увидев Кардала, она помахала. Дети притихли, опасливо наблюдая за его приближением. И бросились врассыпную, когда он остановился перед ними.
Джессика ехидно хмыкнула:
– Отличный способ очистить помещение, ваше высочество.
– Я не виноват.
– Они немного застенчивы, – признала она. – Как прошел твой день, дорогой?
Он приподнял бровь.
– Я купил лошадь.
Казалось, она удивлена.
– Времени ты не терял. Себе?
– Нет. Мой брат, Малик, просил меня купить подходящее животное для своей нареченной.
– Надеюсь, его будущая невеста сумеет перевести напечатанное, прежде чем поставить подпись в документе.
– Он наследный принц. Там ошибок быть не может.
– С принцами такого не бывает, – поддразнила она.
– А как прошел твой день, моя радость?
Теперь пришла ее очередь поднимать брови, но комментировать использованное слово она не стала.
– Я провела день с тетей в ее классе.
– Ты хмуришься. Что-нибудь случилось?
Джессика покачала головой. Шагая рядом с ним по тропинке, она сорвала в дерева лист и машинально начала крутить его между пальцев.
– Процесс обучения здесь – вечный бой. Никакого доступа к компьютерам, да вообще о передовых технологиях мало что известно. Что компьютеры – даже книг всем детям не хватает.
– Тут требуются деньги, – согласился Кардал.
– В такой богатой стране непростительно не давать им большего. – Она взглянула на него с упреком. – Это твоя вина.
– Как так?
– Тетя сказала, что несколько лет назад они ходатайствовали о получении средств на образование. Обращение легло на стол к тебе, министру финансов, и там и похоронено.
– Понятно.
Два года назад Кардал был поглощен собственной болью и смутно помнит, что тогда происходило. Видя, что он молчит, Джессика сказала:
– Они тоже твой народ. Понимаю, что стиль их жизни решение проблемы затрудняет, но должно же быть какое-то решение. В стране богатейшие запасы нефти, но дети – самый ценный ресурс страны. Кто-то должен о них позаботиться.
Ее обвиняющий взгляд придавливал его к земле.
– Твой пыл в данном вопросе сделал бы тебя великолепной защитницей их прав. Очень жаль, что ты уезжаешь.
Кардалу не терпелось разгадать ее, ему было весело с ней – следовательно, он не настолько отгородился от нее, как хотелось бы.
– Я желала бы, чтобы мой визит был продолжительнее, – призналась она.
– Значит, ты не особо сожалеешь, что по ошибке подписалась в документе?
Уголок ее рта дрогнул.