Несильно беременна
Шрифт:
— Ты все слышала? — спросил он. Запах Андрея проник в ноздри.
Кивнула, боясь поднять глаза на мужчину. Рассматривала стрелки на его брюках.
Острые. Прямые. Похожие в своей прямоте на владельца.
— И что ты по этому поводу думаешь? — спустя несколько мгновений поинтересовался у меня Берг.
— Я в шоке, — ответила честно. И замолчала, не зная что еще сказать.
Сердце колотилось куда-то в горло, руки заледенели, а ноги предательски желали задрожать. Я не знала на что из ощущений
Мыслей в голове не было. Слишком уж удивительной оказалось для меня новость.
— Я тоже, — тихо произнес он. Почти на грани слышимости.
Мои глаза поползли вверх, встретились с глазами Андрея. Замерли, пытаясь прочитать во взгляде его сокровенные мысли. Не получилось ничего выяснить.
Он мастерски умел скрывать свои думы. Волнение выдавала бьющаяся на лбу жилка.
— Это может быть неправдой? — разлепив сухие губы спросила. Во рту разверзлась пустыня. Волнение выпило всю воду из организма.
— Как отец ребенка тебя больше устраивает Поклонский? — уголок рта Андрея предательски дернулся.
— Нет. Нет. Ты что? Ни в коем случае, — принялась оправдываться. — Просто, они же могут солгать. А правду можно узнать лишь только тогда, когда ребенок родится… если родится, — мой голос сошел на нет.
Вмиг перед глазами промелькнули все женские байки связанные с беременностью и передаваемые из уст в уста.
— Ты не хочешь этого малыша? — тяжелый взгляд Андрея упал на мой животик, бережно прятавшийся за одеждой. — Хочешь от него избавиться? Считаешь, что если он не наследник миллиардера Поклонского, то и жить ему не стоит?
Внутри вскипело негодование.
— Что ты такое говоришь? Как ты вообще мог такое подумать? Что ты за человек, чтобы говорить такие страшные вещи? Ребенок не виноват в том кто его отец и как он зачат. Если Бог дал ему жизнь, то так и должно быть. И никто не вправе решать его судьбу, а уж тем более лишать его жизни. Даже не смей думать обо мне в таком ключе, — с трудом перевела дух.
— Прости. Я подумал…,- Андрей схватил за руку. Сжал. Почти до боли. Но я не обратила на это никакого внимания.
— Прежде чем думать, следовало спросить у меня, — попыталась вырвать руку.
— Так ты не будешь против? — Берг не собирался отпускать мою ладонь.
— Против чего? — перестала дергать руку.
— Против того, что мой ребенок появится на свет.
Удивленно посмотрела на Андрея. Какие же глупости бродят в его голове.
— Почему это он твой ребенок? Это мой ребенок. Я его ношу. Он растет во мне, — возмутилась. Не думала, что Берг все повернет таким образом.
— Что мы делаем? — улыбка чуть тронула лицо Андрея.
— Что делаем? — переспросила.
— Мы ругаемся чей ребенок, — он заулыбался еще шире.
— И что? — насторожилась, не зная к чему клонит Андрей.
— Мы
— Мы и есть будущие родители, — поправила мужчину. Если он не готов к этой роли, то я давно созрела. Находясь в заключении у Розанова я передумала очень много чего. Осознала и приняла факт, что стану мамой. Лишь переживала об одном, чтобы меня не разлучили с малышом.
— И правда. Что случилось? Почему ты загрустила? — Андрей уловил смену настроения.
— А если все это неправда? — опасливо спросила, вслушиваясь в себя. Задавала вопрос еще не рожденному ребенку кто его отец.
— Что именно? — насторожился Берг.
— Отцовство. Если все это неправда и ребенок…, - я не договорила.
— Это правда. Лиза давно хотела мне отомстить, — Андрей дернул плечом, словно желая сбросить груз воспоминаний.
— Разве это месть? Это же счастье, — поправила.
— Это ты так думаешь. Лиза думает иначе. Для нее материнство — сущее наказание.
Я удивилась.
— Откуда ты знаешь? Может быть это пустые страхи? Боязнь ответственности, — предположила.
— Нет. Я слишком долго находился рядом, чтобы изучить все о чем она мечтала и чего хотела, — терпеливо пояснил мне Андрей.
— Почему ты так говоришь?
— Потому что она лгала мне, уверяя, что делает все ради рождения нашего ребенка, а на самом деле творила страшные вещи, не забывая водить меня за нос.
Меня кольнуло в сердце известие, что Лиза и Андрей собирались завести совместного ребенка.
— Что ты хочешь этим сказать? — дернула руку, сумев освободиться от захвата.
— Она уверяла будто проблемы во мне, — глухо произнес он. — Будто это у меня не может быть детей. Что я бесплоден. И потому у нас ничего не получалось.
Вот так новость.
— А все оказалось не так на самом деле? — спросила осторожно.
— Я перехватил ее переписку с моим лечащим врачом, где она потешалась надо мной и подсказывала как еще поиздеваться.
— Неприятно, — согласилась с не высказанным мнением. — Она дрянь.
— Я бы никогда так не сделала, — стало безумно жаль Андрея. Его признание позволило увидеть обнаженную душу со всеми переживаниями, оставившими след надолго, если не навсегда. Именно в этот миг поняла, насколько раним он при кажущейся суровости и невозмутимости. Как оказалось, под панцирем из льда и стали скрывается живой человек, остро чувствующий и тяжело переживающий огорчения.
— Я знаю. Ты хорошая и добрая девушка, — мужская ладонь взметнулась вверх, бережно прошлась вдоль скулы, погладила, едва касаясь. — Мне очень повезло встретить тебя. И меня крайне сильно огорчает, что мы не встретились при других обстоятельствах. А ты жалеешь, что все так получилось?