Несколько сюрпризов от Принцев

ColdMaltern

Один, на площади Героев, без единого движения вокруг, Северус пытался разобраться с тем сокровищем, которое так внезапно своими признаниями подарил ему Пастор. Но мысли сбивались, и Северус возвращался к тем, последним словам: не потеряй себя.

Почему они так его беспокоили? Быть может, сказал себе Северус, потому, что если внимательно приглядеться к тому, что происходит, станет видно, что это всего лишь сон. Он спит, и снятся ему не самые приятные сны. Все больше Северусу начинало казаться, что эти сны не имеют смысла.

* * *

Грация без зазрения совести пила красное вино.

–

Как в детстве, - беззаботно сказала Дилекта.
– Сидим тут втроем, болтаем… Знаешь, чего не хватает?

Грация вопросительно наклонила голову.

Дилекта закрыла глаза, откинулась на спинку дивана и прошептала:

– Экспекто Патронум!

Палочка описала дугу, и на колени Дилекте запрыгнула обезьянка с пушистым хвостом.

Северус вспомнил, что давно не видел свою лань. Мысль о том, что за это время Патронус мог измениться, была бредовой, но тревожной. За тридцать лет лань стала родной, кусочком сердца. Наверное, каждый волшебник так привязывался к своему Патронусу. Но у всякого ли было имя?

Обезьянка прислонилась к вроде бы округлому животу Дилекты, словно прислушивалась.

– Зачем тебе Патронус?
– спросила Дилекта.

Северус встрепенулся - но вопрос был не ему.

Грация усмехнулась.

– Для разнообразия. И чтобы у тебя была возможность заговаривать мне зубы. Не получится, - она глотнула вина.

Дилекта пронаблюдала за этим и вдруг скривилась. Вскочив на ноги, она метнулась к двери, а оттуда, как подозревал Северус, в ванную.

– А вот не пойду замуж!
– донеслось из коридора.

– Трагедия века, - пробормотала Грация. Северус молча проследил за хлопнувшей дверью.

– Но завтра я уеду во Францию, и вы будете разбираться с этим балаганом без меня. Кингсли зря тянет время.

– Он поставил себя в ситуацию, в которой ему это выгодно, - сказал Северус.

– Зря, - сказала Дилекта.
– Пастор не даст ему и шагу ступить. Он мстит за дементоров.

– Мстит?

– За то, что Кингсли хотел использовать их в войне против Франции. Я бы сказала, что еще и за годы геноцида и голода в Азкабане, но Пастор говорит, что за войну… Пить красное вино под закуску - дурной тон.

Северус закинул ногу на ногу.

– Зачем тебе во Францию?

Грация заговорщически сверкнула глазами:

– Слишком там интересное место. Проклятое. Как раз по моей части.

– Что же ты стремишься там обнаружить?..
– задумался Северус.

Грация повела кистью руки - мол, кто знает.

– Нет, - затем сказала она.
– Как в детстве уже никогда не будет.

И добавила:

– И это хорошо.

И это было хорошо. Прожить свою жизнь еще раз Северус не хотел бы.

Вчера он снова был на площади Героев, на этот раз совсем один.

Новыми глазами

Я крепко обнимал его, точно малого ребенка, и, однако, мне казалось, будто он ускользает, проваливается в бездну, и я не в силах его удержать…

А. де Сент-Экзюпери

Гарри провожал ноябрь с вымученным облегчением. Он был слишком серым, этот месяц; дождь шел почти каждый день, но температура была на удивление высокой. Гермиона

писала, что во Франции также тепло и чересчур дождливо и что маггловские ученые выдвигают очень интересную теорию о глобальном потеплении, которая, однако, не имеет под собой прочной основы и скорее вызывает у людей доверие благодаря пересечению с традиционным для католического и протестантского слоев населения мотиву о Великом потопе, и магловским синоптикам надо… Гарри заметил, что из писем Гермионы совершенно пропали упоминания о Викторе. Поссорилась ли она с Крамом? Рассталась? Вполне возможно, что во всем был виноват ноябрь. Северус тоже словно исчез из жизни. Он продолжал быть заботливым и предусмотрительным, и внимательным, и даже нежным - но в то же время как будто находился в другом месте. Или спал. Трижды в кабинете Гарри сработали Охранные Чары на склепе Северуса Снейпа, и оба раза Гарри заставал в Мемориале только Северуса. Гарри старался удаляться как можно незаметнее.

Еще несколько раз Северус просто рвал на клочки, не вскрывая, чьи-то письма и кидал их в камин. На любопытство Гарри Северус отвечал, что письма из больницы Святого Мунго, а он, Северус, вполне здоров. Гарри спрашивал, о чем письма, и Северус, выгибая бровь, говорил, что не имеет привычки знакомиться с содержанием письма сквозь конверт или после того, как письмо сгорит. Вставал закономерный вопрос, почему бы тогда не прочитать письмо, но сомневаться в поступках Северуса Гарри не мог или не хотел.

На какой-нибудь другой месяц Гарри не возлагал бы никаких надежд, но в декабре у Северуса консилиум зельеваров. А у Гарри - Рождество.

* * *

Дилекта вломилась в кабинет Гарри без стука. Против такого общества он не возражал: в любом случае, это лучше, чем выслушивать Боунс.

– Что, начальник, скучаешь?
– весело спросила Дилекта.

– Тут поскучаешь, - пробурчал Гарри, отрываясь от жалоб из Аврората.

Дилекта рассмотрела бумаги в его руках и хмыкнула.

– Тянет в Аврорат?.. Подожди немного.

– А чего ждать?
– заинтересовался Гарри.

Дилекта хитро улыбнулась:

– Я у нас знаешь кто? Я у нас, оказывается, помощник при после Великобритании в Канаде. Никогда не любила посольские миссии.

– А как же Аврорат?
– не понял Гарри.
– Тем более, ты там всю жизнь страх на бедных авроров нагоняла.

– А Кингсли умнее всех, - нагловато заявила Дилекта.
– Мне теперь в Аврорат нельзя. Я теперь особо охраняемая. Вот скажи, нравится тебе с этими бумажками копаться?..

Гарри отложил чьи-то жалобы и серьезно посмотрел на свою собеседницу:

– Я все еще тебя не понимаю.

– А что тут понимать?..
– спросила Дилекта.
– Над тобой Баббл уже не знает, плакать или смеяться. А все потому, что у тебя нет заместителя.

– Вообще-то, есть, - возразил Гарри.
– Перси.

– Ну знаешь, - возмутилась Дилекта, - Отдел возглавлять - это тебе не яблоки собирать. Тут нужна деликатная женская рука.

– А я смотрю на тебя и с каждым разом вижу все больше деликатности, - автоматически съязвил Гарри. И только потом понял, что чего-то не понял.
– Подожди-подожди… По-моему, ты на что-то намекаешь.