Несколько сюрпризов от Принцев
Шрифт:
Да. Там, когда Гарри с желанием зажмурить от страха глаза начал незатейливый рисунок спирали, Люциус повис у него на руке, шипя «Не так, идиот!». Там Люциус зажег на конце палочки предохраняющий огонек Демонстрео и показал Гарри одно за другим четыре заклинания. Заклинания, которые не сработали у самого Люциуса. Не сработали у Гарри сначала. Заклинания, которые возымели эффект только со Старшей палочкой. Там Люциус в сознании Гарри перестал быть «Малфоем».
С тех пор Бузинная палочка, невидимая, лежала в запасном футляре на левом рукаве. С тех пор Гарри начал серьезно бояться простого Экспеллиармуса и навешивал на себя Чары Бдительности. С тех пор прошло уже больше полугода, и о покушении на свадьбе успели забыть. А пепел, который остался после жестокого,
* * *
Бывшей Главой Отдела обеспечения магического правопорядка была Амелия Боунс - но это было давно, еще до Яксли, а потом непосредственным начальником Отдела считался сам Кингсли. До сегодняшнего дня.
Гарри зашел в знакомый ему кабинет с волнением. Конечно, Гарри был подготовлен. Гарри великолепно знал законодательство - большую его часть. У Гарри были неплохие отношения с сотрудниками, в первую очередь с Главами секторов (в том числе и со Сьюзен Боунс, возглавляющей Группу обеспечения магического правопорядка). И все же... Было ли этого достаточно? Нет, разумеется, Гарри вполне осознавал, что если бы не его «подвиги» и не послевоенное время, ноги бы его здесь не было.
Кабинет выглядел чересчур большим и пустым, что неудивительно: Кингсли не проводил в нем ни минуты времени, все необходимое хранилось у него или у Дилекты. Необходимого было немало, и Гарри успел привыкнуть к рабочей тесноте, почти милой после четырех лет работы в Министерстве. Гарри пообещал себе, что первым делом наставит в кабинете кучу полок с какими-нибудь бумагами, создавать атмосферу.
На самом деле у Дилекты было намного уютнее, и за все время главенствования над Авроратом Гарри так и не съехал из временного пристанища. У Дилекты были художественно развешанные по кабинету «феи», рамки с колдографиями на полочке (только родители и Кингсли, еще Грация, но совсем маленькая: информация о семье не предназначалась для огласки; была еще колдография Скримджера, но ее Дилекта в раздражении метко сшибала скомканными листами пергамента, и для других целей изображение бывшего Министра не служило). Были разномастные чашки и блюдца из толстого цветного стекла, с рельефными примитивистскими деревцами и кустиками. Было несколько внушительных томов по философии - Гарри запомнились Ницше и Фрейд, потому что они у Дилекты были любимыми, Ницше - «таким же двинутым, как и она», а Фрейд - «просто забавным». Сложно поверить, но были небольшие славные игрушки на подоконнике и в цветочных горшках; игрушкам обычно доставались роли живых действующих лиц, когда Дилекта подолгу не могла чего-то понять и разыгрывала происходящее в лицах: повинуясь чарам, миниатюрные гномики из-за угла нападали на енота, волокущего универсальный ценный мешочек, коленопреклонные феи окружали Человека на Луне, а Дилекта что-то черкала на свитке.
Здесь же стояли большой безликий стол из светлого дерева, несколько стульев, полупустой стеллаж и сейф, под потолком висела круглая люстра. Бежевые стены не украшала ни одна картина, и Гарри представил над дверью привычный прямоугольник кленового парка с кованой оградой и лебедями - одним черным. Все они были на картине, взмахивали крыльями, чистили перья, изредка окунали головы в воду, выуживая что-то - Гарри любил смотреть на них, когда размышлял. Деревья по-прежнему мерно покачивались, и иногда то с одного, то с другого падали, кружась, желтые и красные листья. Теперь это был всего лишь красивый пейзаж. Пейзаж, написанный портретистом - но Гарри не променял бы его ни на какой другой. Особенно пока около домика, отдельно от всех остальных, плавал филигранно выполненный черный лебедь.
Сейчас пейзаж висел в особняке.
Дилекта появилась только во второй половине дня. Торопливо влетела в кабинет, достала из карманов мантии кучу маленьких коробочек - представив, сколько места займет их содержимое в нормальной величине, Гарри перестал опасаться незаполненности своего кабинета, к тому же сегодняшнее рабочее время было посвящено преимущественно
– Еле сбежала от Кингсли, - сообщила Дилекта.
– Но зато оставила ему все копии по текучке, все объяснила, все, что было, сдала... В общем, можешь сегодня и завтра жить спокойно.
В принципе это Гарри знал. Кингсли уже успел прислать два самолетика, а с утра зашел лично, осмотрелся, похмыкал, покивал, пожелал побыстрее обустроиться и перед уходом как бы про между прочим сообщил, что переводит Джорджа в Аврорат, в экспертизу. Де факто роли Джорджа это изменение не меняло, а вот зарплата заметно возрастала. Гарри догадывался, что такая перестановка была сделана исключительно для того, чтобы Джордж не рванулся обратно в практически пустующие сейчас «Ужастики» - но что могло бы его удержать, если бы он захотел по-настоящему? Что его держало, Гарри точно не знал, но не последнюю роль играли наработки Северуса, и старые, и недавние, появившиеся, когда Северус зачаровывал дракона для Драко. Северус не то чтобы обещал расстаться с ними в пользу науки, но против ничего особо не имел - кроме того, чтобы отдавать черновики: слишком уж многое там было написано. Чистовик, однако, до сих пор не был закончен (каждый раз, переписывая текст, Северус находил, над чем задуматься, и исписывал и изрисовывал еще не один пергамент, хотя в конце все сводилось к тому, что эта тема ему, Северусу, не интересна и отнимать хлеб у единственного умного Уизли он не собирается; да еще и Кингсли просил повременить с завершением окончательного варианта).
Тем не менее, спросить что-либо насчет Джорджа у Гарри не получилось. Кингсли смылся быстро и бесследно, а посылать записки с достаточно личными, в общем-то, вопросами Гарри не стал. В конце концов, все можно узнать и у самого Джорджа.
Вряд ли Дилекта знала больше Гарри, Джордж интересует ее, но весьма косвенно. А сейчас, наверное, особенно косвенно, как и многое другое, предположил Гарри. Когда она последний раз уходила домой, то не воспользовалась камином, как обычно, а позвала Пастора (по собственному опыту Гарри знал, что с ним перемещаться гораздо легче).
– Ну, как ты тут?
Дилекта, привычно ссутулившись в кресле, опустила подбородок на ладони. Гарри улыбнулся:
– Вот как-то так... Пока еще не понял.
– Ты у нас теперь самый молодой Глава Отдела...
– Да... Есть такое.
В целом говорить что-то было необязательно. Гарри понимал настроение Дилекты без слов, да и она не страдала отсутствием зоркости. Было немного радостно, немного грустно, в основном пока было никак: ответственность должности не успела еще надавить на своего нового владельца.
Кивнув, Дилекта увеличила первую коробку (коробка оказалась огромной) и извлекла оттуда пару тонких папок, которые остались без внимания, а следом за ними - большой портрет в широкой золотистой раме (его обитатель, видимо, решил пока где-то погостить), несколько книг, пустые еще шары «сумеречных фей», к все большему удивлению Гарри три цветка в кирпично-красных горшках и финальным аккордом - длинные легкие песочные занавески. С видом триумфатора явив все это свету, Дилекта шутливо помахала Гарри углом занавески и отправила ее на законное место.
Обрадовано улыбнувшись, Гарри подключился к процессу, и через десять минут с первой коробкой было почти покончено: Дилекта отставила ее в сторону, но выбросить не дала, быстро заняв Гарри новыми предметами.
Остаток дня прошел незаметно, в сопровождении ироничных подколов, смеха и неожиданно хорошего настроения. Погрузившись в увлекательное занятие очеловечивания кабинета, в которое входили расстановка, развешивание, трансфигурация, зачаровывание, перестановка и перевешивание, и, судя по всему, чем больше, тем лучше, Глава Отдела правопорядка и Глава Аврората пропустили мимо несколько часов времени. Таким образом, к пяти кабинет приобрел вполне жилой, по мнению Гарри, вид - особенно после того, как Дилекта отказалась от новаторской идеи приклеивания старых занавесок к потолку.