Несколько сюрпризов от Принцев
Шрифт:
– Какая неудача, - улыбаясь, сообщил Северус.
Гарри поднял голову и демонстративно призвал баночку с лубрикантом.
– Ничего. Я справлюсь, - пообещал он.
Ладонь скользнула обратно к разведенным ногам, шлепнула по ягодице; со стоном Северус снова наклонил голову; обычно тот был молчалив во время секса - но, Мерлин и магия, один этот голос, должно быть, может сводить с ума и исцелять, и куда Гарри только смотрел предыдущие два года; пальцы окунулись в маслянистый гель, быстро и щедро прошлись по члену, между ягодиц -
– Расслабься, - Гарри сжал напряженные плечи, навис над спиной, прошелся по ней губами и укусами, одновременно пальцами подготавливая себе желанный путь.
Северус толкнулся назад, и Гарри властно придавил его плечо, разомкнул ягодицы и, наконец, ткунлся головкой внутрь, шепча какую-то чушь в унисон глубокому звучному голосу, переложил руки на поясницу, медленно потянул на себя, вошел, застыл на мгновение, выдыхая, - и начал, наконец, свой шальной, стихийный танец, от медленного к быстрому, и снова к медленному...
Северус...
Гарри довольно провел рукой по своим волосам. Они снова были недлинными и растрепанными. Но прошедший час был прожит недаром. Северус лежал на спине, заложив одну руку за затылок, другой поглаживая Гарри по спине. Гарри подумал, что единственное слово, которым сейчас можно описать его любимого, - удовлетворенный.
– А Люциус неплохой, - неожиданно отметил Гарри.
– Великолепный, - сказал Северус.
Гарри с интересом повернул голову.
– Изысканный, остроумный, находчивый...
– Северус вдохновенно повел рукой.
– Так-так, - отозвался Гарри.
Северус пристально посмотрел на него:
– Таинственный, привлекательный... И почему я люблю Гарри Поттера?
* * *
Если бы сегодня был самый обычный рабочий день, Гарри, скорее всего, злился бы. Он ждал, что Дилекта зайдет к нему с самого утра, но день уже перевалил за половину, а Гарри все еще наслаждался одиночеством. Правда, приятным было то, что одиночеством Гарри действительно наслаждался. Сегодняшний день, может, был и рядовым, а вот вчерашний... Он улыбнулся. Самое хорошее в хороших воспоминаниях - знать, что они не останутся единственными.
В руках Гарри держал отчет из Отдела сотрудничества, помеченный жирной красной точкой: не «срочно», но «принять к сведению». Гарри честно открыл первую страницу. Отчет был о Германии. На этом успехи по ознакомлению с текстом оканчивались (врочем, по поводу лидера немецкой тройки Гарри не волновался: Германия совершенно точно по-прежнему поддерживала Англию). В мысли то и дело пробирался вечер прошлого дня.
Северус был чувственным, Северус был страстным, Северус был открытым... Гарри просто повторял про себя: Северус-Северус-Северус, от одного его имени настроение поднималось, поднимая и кое-что еще. Даже хорошо, что Дилекта не заходит. Если бы она увидела его выражение лица, то точно не стала бы молчать, а по поводу возможности
Пока не раздался прерывистый, сильный стук в дверь и в кабинет не вторгся мрачный Кингсли.
Кингсли, не здороваясь, в четыре шага дошел до стола и, опершись ладонями о столешницу, спросил:
– Во сколько к тебе заходила Дилекта?
Гарри, растерянный натиском, моргнул и машинально ответил:
– Ни во сколько. Она сегодня не заходила.
Кинглси выругался. Выпрямился, отнял руки то стола, напряженно упер их в бока. Секунду постоял, таращась в никуда, и быстро направился к выходу.
– Стой!
– окликнул его Гарри.
– А что случилось? Она потерялась?
Кингсли тяжко выдохнул - пуф-ф-ф - и обернулся, опираясь на косяк. Пристально посмотрел на Гарри, затем нарочито убедительно, размашисто кивнул:
– Да! Потерялась!..
Гарри сосредоточился, подался вперед. Сразу вспомнились все уже неделю преследующие его дурные предчувствия, вчерашнее странное Дилекты поведение.
– Подожди, - Гарри защитно выставил перед собой ладонь, - как это так?
Кингсли легко двинул кулаком по косяку, раздраженно сказал:
– Как, как... Да вот так вот! Каком об косяк, как она говорит.
Гарри на секунду сжал губы и скептично спросил:
– То есть ты ничего не знаешь?
– Да никто ничего не знает! Никто ничего не видел, никто ничего никому не говорит, все только ходят и раскрывают рты, как идиоты!
– сказал Министр.
Гарри поглядел на отчет, отложил его в сторону. Серьезно кивнул Кингсли:
– Да ты сядь. Не мельтеши. Что произошло?
Вздохнув, тот подошел обратно к столу, отодвинул кресло, которое предназначалось для Дилекты, сел.
– Дилекту никто не видел, - сообщил Кингсли.
– Она с утра, по ходу, не приходила. По крайней мере, через камин... Но ее в последнее время Пастор аппарирует, я думал, уж к тебе-то она зашла...
– он повесил голову.
– Нет, - Гарри отрицательно покачал головой.
– Я ее вчера последний раз видел.
– Вчера ее и Грация видела, - Кингсли сник совсем.
– Вчера, значит...
– Гарри задумчиво повел пальцем по носу.
– Постой...
Он пересказал Кингсли то, что уже рассказывал Северусу.
Министр встал и прошелся по кабинету:
– Вот, значит, как...
Гарри показалось, что Кингсли успокоился. По меньшей мере, он задумался над чем-то, постучал пальцами по ладони.
– Плохо, - сообщил он и помолчал.
– Скажи, ты знаешь, что она беременная?
Гарри кивнул. Кингсли тоже покивал своим мыслям.
– Северус знает?
– Да, - ответил Гарри.
– Фактически она нам вместе рассказала.
– Ясно... Какой срок?
– тихо спросил Кингсли.
– А она тебе не сказала? Два месяца, - сказал Гарри.