Несколько сюрпризов от Принцев
Шрифт:
Гарри не забыл бы. Что угодно, только не это. Но что ей сказать, по-прежнему не представлял.
* * *
На самом деле Гарри тоже задавался вопросом, почему профессор Лепринц так остро переживает смерть Нарциссы Малфой. Он мог понять Драко, механически выполнявшего все, что говорит отец. Мог понять даже Люциуса Малфоя, который, насколько видел Гарри, последние дни держался только за счет зелья Апатии. Но почему Лепринц вгоняла себя в депрессию?..
Гарри закрыл деревянную дверь и опустился рядом с молодым гением зельеварения. Профессор Лепринц была
Тогда Гарри извлек из кармана мантии уменьшенный пакет.
Вскоре на парте стояла бутыль шотландского огневиски, экспроприированная у Джорджа, и два стакана (Гарри попросту не знал, из чего пьют огневиски). Разливая первую порцию, Гарри произнес:
– Знаете, всем нам, особенно гриффиндорцам, казалось, что он был ублюдком. А он Мерлин знает сколько раз спас мне жизнь. И, несмотря на это, на меня он орал больше всех. А теперь я понял, что это он так пытался меня воспитывать. Мне кажется, он никогда не был счастлив.
В стаканах было налито огневиски примерно с пятую часть объема. Гарри, внимательно посмотрел на свою же преподавательницу, которую собрался напоить, и влил в себя содержимое стакана, почти не поморщившись - знал бы кто, каких трудов это стоило. Лепринц присоединилась к нему.
Дальше были слезы. Гарри казалось, что во всех увиденных им за последние полгода слезах можно утонуть. Лепринц плакала непритворно, навзрыд, взахлеб, не отпуская руки Гарри, сжимая и сжимая ее; Гарри просто обнял волшебницу и прижал к себе - и не было ни профессоров, ни студентов, ни рабочих отношений, но были чувства, которые Гарри почти ненавидел, была разделенная скорбь - и где-то в глубине Гарри еще был Глава Аврората, который по поручению Министра приводит в себя штатного преподавателя зельеварения.
Около двух часов спустя Лепринц сдалась. Гарри казалось, что он рассказал о Снейпе все, что знал; Лепринц одним заклинанием привела себя в порядок и допила огневиски прямо из горлышка.
– Харри, - в ее голосе звучала теплота, - спасибо. Все нормально. Просто… я не такая… безгрешная, как кажется. Это был траур не по Нарциссе Малфой. Это был траур по моей душе. А ты угадал, что надо сказать. Посиди со мной еще немного. Возможно, я расскажу тебе что-нибудь… Будем надеяться, что ты выпил достаточно…
Гарри и действительно выпил достаточно. Лепринц только что допила огневиски из второй бутылки, а Гарри пил почти наравне со своей преподавательницей.
– Я любила, Харри. Мне было всего девятнадцать, и я любила. Ты знаешь, что может влюбленная девушка? Все, кроме как подумать головой. Я совершила огромную ошибку, Харри. Но мне есть оправдание. Я любила… И я ошибалась еще очень много раз…
Гарри почти не осознавал смысла слов - но это не было проблемой. Зато Гарри слушал.
* * *
Гарри не просто вывалился из камина - его вышвырнуло на пол. Кричер объявился моментально и, запричитав, попытался придать Гарри сидячее положение.
Спустя ужасные полчаса и какие-то три зелья Гарри почувствовал себя адекватно.
– Спасибо, Кричер, - от всего сердца поблагодарил Гарри, - ты мой спаситель. Как же я все-таки рад, что ты умеешь читать!..
– Кричер не умеет, хозяин!
– важно проквакал эльф.
Гарри недоуменно поднял бровь:
– Как же ты тогда узнал, что нужно сделать?
– Кричер догадался, хозяин! Хозяин хотел предупредить Кричера! Хозяин мог просить только вернуть ему рассудок! Остальное Кричер сделал бы и без приказа!
– А. Ты молодец, Кричер.
Да, у эльфа была странная логика. Но результат сошелся. В министерстве Гарри загодя сунул в карман записку, что ему нужно протрезветь, но сохранить воспоминания. Сейчас сознание Гарри было безупречно ясным, а память - нетронутой. И Гарри стало интересно, что же за грехи повесила на себя профессор Лепринц.
Но с этим можно будет разобраться позднее. Оставив эльфа, Гарри поплелся в спальную.
* * *
Гарри мог бы запросто сварить зелье Сна без Сновидений. Теперь - запросто. Но у Гарри было в запасе другое лекарство от бессонницы. И он надеялся, что хоть в чем-то это лекарство поможет.
Как обычно бесшумно открыв дверь, Гарри проскользнул в свой кабинет. Тут же зажглись «феи» - Гарри всегда зачаровывал их на белый или голубоватый свет.
– Что вы забыли на работе сегодня, Поттер?
– раздался звучный голос с картины.
Гарри улыбнулся:
– Добрый вечер, профессор.
– Если вы не в курсе, на дворе ночь, - Снейп пересел поближе к краю картины и вопросительно уставился на Гарри.
– У вас там всегда день, - Гарри плюхнулся на свой стул, предварительно придвинув его поближе к «стене Снейпа».
– Тогда тем более не вижу смысла в «добром вечере». Поттер, глаза меня обманывают, или вы пришли побеседовать?
– Не обманывают, сэр, - Гарри не знал, с чего начать.
– Думаю, неплохо было бы предупредить вас, что завтра мне придется перевесить картину в другой кабинет. Кингсли подписал мое назначение на должность Главы Аврората, и теперь я временно буду работать в кабинете мисс Дойл.
Снейп хмыкнул и устроился поудобнее:
– Не слишком ли рано?
– Сегодня я сказал ему то же самое, но ему не хватает голосов в Визенгамоте, а Визенгамот влияет на голосование Международной конфедерации магов.
Снейп просто кивнул.
– Вот как-то так… - Гарри прижал предплечье подбородком к спинке стула. Подступиться к тому, ради чего пришел, как-то не хватало духа.
– Поттер, - голос Снейпа был неожиданно мягким, - что у вас случилось? Вы явно пришли не для того, чтобы поставить меня в известность о переезде.