Нескорая помощь или Как победить маразм
Шрифт:
После командира Михалыч сразу же познакомился со своей заведующей. Узнав её имя, он моментально понял: эта женщина добрая и по линии жизни семейным счастьем не обделённая, что имело решающее значение для работы. А звали завприёмником просто, легко и по-медицински: Вена Летальевна.
Рабочее же помещение юного терапоида находилось на самом отшибе больницы, чтоб им так. И на плане оное место совсем не значилось вследствие убогости и длительной протухлости. Только для начальства помещение существует, покуда туда можно впихнуть хотя бы одну дополнительную кушетку. И называлась эта территория просто: «Смотровая № 2».
Выйдя
Немного поизумлявшись, что Мухосраньск далеко, а снабжение прежнее, Сердеевич вспомнил рассказы своего тёзки — Михаила Афанасьевича Булгакова. Тогда, в 1917 году последнего прислали в забытую Богом сельскую больничку. Но там, в отличие от ГБ, находилось всё, а если дословно: «не было только птичьего молока». Вздохнув, товарищ мой непроизвольно посмотрел на календарь, как бы ища у него поддержки. Да нет, всё верно — идет две тысячи седьмой год. Двадцать первый век на носу! И уже давно. Взгрустнувший Михалыч глубоко в душе всё-таки понадеялся, что к семнадцатому году всё наладится, и вышел из процедурки.
В общем, друг наш сразу стал перенимать опыт работы. Только перенимать его оказалось не у кого (врачей в ГБ категорически не хватало). Тогда, вспомнив былое, он пошёл в ординаторскую, прикрепил на входную дверь табличку с известным лозунгом:
СВОИМ ВИЗИТОМ ТЫ МЕШАЕШЬ МЕДИЦИНСКОМУ РАБОТНИКУ
открыл учебник и на протяжении длительного времени стал заниматься благотворительностью, поскольку докторская зарплата в Царстве начислялась скорее в статусе «смехотворная», нежели «маленькая».
Однако, как оказалось впоследствии, увиденное представляло собой лишь цветочки. Любые трудности меркли перед тем, что в больнице практически никогда не находилось свободных мест, поскольку часть коечного фонда сократили, а другую — перевели в платные палаты. И вот, уже ближе к восьми часам вечера, в приёмнике начинали скапливаться груды тяжёлобольных. Их можно было складывать штабелями, сортировать блоками или скручивать в копны, так как открытого пространства в единственной смотровой практически не оставалось (потолок не в счёт). И лежали пациенты сидя, и медсестра меж тел, как могла, проползала. А «скорики» всё складывали и складывали. И ужаснулся Михалыч, и вздохнул горько: «Да так ведь можно и туда, к Создателю. Ежели чрез врата тёзка пропустит».
Вот тебе и скорая помощь.
Вызов № 2 НЕШТАТНЫЙ СОТРУДНИК
Собака — друг человека.
Людская истина
Помимо смотровых, клозета, процедурки и заведующей, Михалыч познакомился с остальным коллективом, которым выпала честь трудиться на благо здоровья человечества. Они пыхтели вокруг, принимали больных и мыли полы.
Возможно, некоторые скептики усмехнуться: «Хе,
Итак, Михалыч познакомился с коллективом. Помимо санитарок, медсестёр и сестры-господыни (так незатейливо обзывалась сестра- хозяйка), Михалыча заинтересовала регистратор. Но не внешностью заинтересовала. Нет. Ведь товарищ наш любил свою жену. Интерес крылся в другом. Регистратор оказалась настоящей кладезью Человека. Звали её Ирина, но в приёмнике все обращались к ней не иначе как Дочь Вождя. Такое великое обращение крылось в фамилии Ирины, которая у неё появилась после замужества: Крупская.
Человек, хорошо изучавший историю родного Царства, отлично помнит, чем славна данная фамилия. А если он не помнит, то мы ему подскажем: именно такую фамилию носила главная родственница одного самопровозглашенного политического деятеля, Надежда Крупская. Некоторые же помнят его не как деятеля, а как тирана своего времени. И был это не кто иной, как Владимир Ильич Ленин (ой, это кличка, конечно же, Ульянов), которого друзья по партии называли не иначе как Вождь, что лишний раз доказывало: человек свято хранит лучшие традиции индейцев племени майя.
Только Надежда оказалась родна Вождю не как дочь, а как супруга. Однако медрегистратора Ирину всё же называли «Дочь Вождя», а никак не жена.
Ирина. Среднестатистический регистратор. Так кажется поначалу. Отличный человек. Характер улыбчивый. Несмотря на отсутствие медицинского образования, довольно достоверно разбирается в болячках и не только может расшифровать электрокардиограмму, но и представляет, чем болезнь Крона отличается от синдрома раздражённого кишечника. Однако главный талант заключён в умении рассказывать. За сорок минут её монолога вы можете и расплакаться, и рассмеяться последовательно. Открытый бы ею театр одного артиста гарантированно собирал бы приличные аншлаги. Ещё она большой альтруист, даже больше, нежели Михалыч. По секрету: зарплата медрегистратора ниже прожиточного уровня. Давно бы ушла из ГБ, но кто же отпустит Душу отделения. Не курит. Замужем. Расплата за благотворительность: периодическая экстрасистолия.
И был у Ирки помощник. Этот товарищ работал совсем бесплатно. Вес — семьдесят килограмм, окружность груди — сто четырнадцать сантиметров. В общем, добротный породистый ротвейлер. Хорошая для своей масти, ласковая собака. Верный пёс.
Звали помощника хитро: Фон-Клайд Морсан Бехеравт Фон Шпильке. Хозяева же, в целях сбережения своих языков от нежелательных переломов, именовали Морсана просто Дуся (хоть он и был мальчик, а не девочка, как многим почудилось).
Здесь опять читатель может заметить якобы погрешность в словах автора. Почему вдруг писатель указал в отношении собаки человеческие значения, а не «кобель» и «сука», как смотрелось бы более правильно с литературной точки зрения. Однако автор может напомнить, что повесть создавалась максимально реально. А истина лишь в том, что последнее время собаки стали более человечны, нежели сами люди, в отношении которых мы частенько слышим вышеуказанные литературные эпитеты.