Несладкая жизнь
Шрифт:
– К… Какое?
– Он попросил ее станцевать стриптиз для его гостей, и она ничтоже сумняшеся полезла на стол. Один мой приятель там был. Говорят, ее, голую, мог усадить на колени любой желающий. Все давали ей деньги, за один танец она заработала пару штук. Банкира это возбуждало… Однажды он выгнал ее из ресторана, прямо при всех.
– Как это? – у Артема даже голос сел. Ему не верилось, что все это об Анфисе, его личном божестве.
– А вот так. Она была в розовом платье и черных колготках. Он поморщился – безвкусица. Заставил ее снять колготки.
– И она… Она ему такое позволяла?
– И тебе позволит, – заверил Давид. – Она сейчас в панике. Говорят, сиськи хочет сделать. Позвони ей, она за тебя ухватится.
– Но если она такая стала… То зачем она мне нужна? – задумчиво проговорил Артем, хотя в сердце тянул единственную ноту тоскливый контрабас. – Я ее другой любил.
– Да она будет такой, как тебе угодно, – рассмеялся Давид. – И потом, я тебе не роман с ней заводить предлагаю. Одну ночь. Ты ведь так этого хотел. Да и она тебя не разочарует, мигом снимет стресс. Закажи номер в «Национале», позвони ей. Ну хочешь, сам позвоню?
Все получилось так, как и предсказывал Давид. Артем снял номер, принял душ, закутался в отельный халат, выпил кофе, чтобы протрезветь. У него дрожали руки.
Анфиса приехала без опоздания – это была все та же оливково-кофейная принцесса, которую он знал, но что-то в ней неуловимо изменилось. Одеваться более вульгарно стала, что ли… И волосы отросли, шоколадный каскад кудрей спускался ниже пояса. А когда Артем протянул руку, чтобы их взъерошить, Анфиса импульсивно дернулась в сторону, и он понял – наращенные. Со стороны эффектно, а внутри, у корней волос, запутались капсулки и склейки. Музейный экспонат, руками не трогать.
А она смотрела на него вопросительно, не знала, как себя вести. Всего восемь месяцев прошло, а как будто бы целая жизнь.
И он смотрел на новую Анфису, никак ни на что не решаясь. А потом прочитал в ее глазах, что она готова на все, распахнул халат, кивнул ей, и она, надменная холодная Анфиса, практически принцесса московского розлива, леди, послушно опустилась на колени, да еще и улыбалась ему снизу вверх, а темно-сливовая помада, слишком яркая для ее нежного лица, некрасиво размазалась вокруг губ…
Артем никак не мог для себя самого сформулировать: что же он чувствует? Все это было так странно… Он будто бы возносился на небеса и спускался в ад одновременно. У него давно не было таких электрических оргазмов. И у него давно не было так паршиво на душе. Он смотрел на Анфису, на то, как грациозно, ему напоказ, она расхаживает по гостиничному номеру, во всей роскоши своего обнаженного тела. Бедра крепкие, как у амазонки, живот плоский, грудь тяжелая, тонкая талия, и этот медовый запах ее кожи… Внешность королевы и этот просящий взгляд… Как же ты до такого докатилась, как же позволила им себя в такое превратить? Им, таким как Давид, наглым, самоуверенным,
– Почему ты так на меня смотришь? – Анфиса подошла и опустила ладони на его плечи.
Странно, но он ничего, ровно ничего не почувствовал.
– Любуюсь, – ухмыльнулся Артем. – Задница у тебя уж больно хороша.
В былые времена за такую фразу он получил бы холеной ладонью по физиономии. А сейчас Анфиса дернулась, словно от удара невидимой руки, но промолчала, стерпела и даже растянула искусанные им губы в подобии улыбки.
– Ты мне завтра позвонишь? – спросила она.
– Не позвоню, – спокойно ответил он. – У меня девушка ревнивая.
Никакой девушки у него, естественно, не было, просто захотелось проверить, что она ответит. Он рассчитывал хоть на какую-то реакцию, хоть на слабенькую вспышку ревности и обиды. Но опять – ничего. Ноль. Анфиса покорно, как японская гейша, смотрела на него и улыбалась. Ждала – что будет дальше. Выгонит ли, назначит ли свидание. Орел или решка. Джек-пот или на помойку.
Вот тогда, в тот момент, на самом дне его существа поднялась черная буря. Ему захотелось убить Давида Даева. Казнить. И чем скорее, тем лучше.
Он позвонил знакомому дилеру. Договорился. Потом выпроводил Анфису и набрал номер До.
– Спасибо тебе за идею по поводу Анфисы, – сказал Артем. – Она и правда роскошная телочка… Слушай, мне тут одну штуку дали попробовать. Это вкалывается в вену, но наркотик легкий совсем, новый. Мне привезли из Манилы, там сейчас все на нем торчат. Секс после этого потрясающий… У меня было восемнадцать оргазмов.
– Сколько? – рассмеялся Давид. – Ты спятил? С каких это пор ты заделался торчком?
– Говорю же, привыкания нет вообще. Короче, я отправил тебе в «Метрополь» курьера с двумя ампулками. Вколоть надо обе, сразу. Понятно?
– Ты меня пугаешь. Не хочу я ничего себе вкалывать. – Но, помолчав, он спросил: – Восемнадцать оргазмов, говоришь?
Всего этого Давид знать не мог.
Но, немного придя в себя, выпив горячего сладкого чая с оладушками (готовили в больнице и правда потрясающе), он вспомнил, как среди ночи ему позвонил Артем, а сразу после этого в дверь постучал принесший ампулы курьер. Давид долго рассматривал ампулки, крошечные, легко помещавшиеся на ладони, с нежно-розовой жидкостью внутри.
Оля и Юля спали, раскинувшись на кровати. Он их утомил. Голые, потные, загорелые, они были похожи на выбившихся из сил лошадок. «Восемнадцать оргазмов», – задумчиво сказал своему зеркальному отражению Давид.
– Черт! – он вскочил с кровати и заметался по палате. – Черт! Ну надо же… От кого угодно мог ожидать, но от Артемки… Fuck, fuck, fuck, неужели он и правда пытался меня убить?! Вот так бесхитростно? Подсунул паленое ширево, что-то наплел, а я, как дурак… Нет, этого просто не может быть.