Несладкий сон
Шрифт:
– Тааг-18, пробуждение. Сброс контура восстановления. Полная проверка узлов. Заполнение накопителей. Подготовка к начальному сканированию. Выдача результатов на стенд.
Тааг не шевельнулся, о том, что происходит что-то необычное, свидетельствовали лишь глаза, сменившие цвет с угольно-чёрного на ярко-зелёный.
Вспыхнуло шестиугольное окно, на нём возник силуэт голема. Секция за секцией переходила в рабочий режим: безжизненно-серый стал сменяться другими цветами – жёлтым, фиолетовым, а затем голубым. Сначала сменила цвет головогрудь, затем – одна за другой конечности, после них – глаза, хелицеры и педипальпы, а
– Команда, приоритет красный-ноль. Начальное сканирование с созданием первичной матрицы резервирования. Использовать внешний источник элир. Снять ограничения по потреблению. Подтверждение: баасар-ддре-юзур-юзур.
Оба энерговода вспыхнули ярким жёлтым светом, а вокруг Таага-18 возник тусклый ореол, видимый не только в магическом, но и в оптическом диапазоне.
Нриз бросил последний взгляд на экран, чтобы убедиться, что всё идёт как положено. Сил стоять больше не осталось, он снова рухнул на пол и распластался на нём, как большая медуза. Последнее, что он успел, перед тем как потерять сознание, это запрокинуть голову и зажать ноздри пальцами.
Глава 2. Акт приёмки
В себя Нриз пришёл от того, что почувствовал затруднения с дыханием. Он перевернулся набок и сильно закашлялся, прочищая глотку от застрявшего там кома. На белый пол лаборатории выплеснулась клякса тёмно-красной слизи. Нриз продолжал надсадно кашлять, делал это до тех пор, пока не смог нормально дышать. Самочувствие было паршивым, даже хуже, чем после обычного перенапряжения. Болела голова, тряслись руки, в глазах стояла резь, а засохшая кровь стянулась на лице неприятной коркой. На подгибающихся коленях он поднялся с пола и поспешил к стенду, посмотреть, что происходит с Таагом-18.
Голем, похоже, ещё не закончил сканирование – энерговоды всё сияли от идущей сквозь них элир, а ровное свечение корпуса прерывалось эпизодически пробегающей бирюзовой волной.
Стоять было невмоготу, он просто сел на пол и, не в силах ни о чём думать, просто смотрел на Таага-18. Он понимал, что следует восполнить потраченные питательные вещества и жидкость, но не отпускало иррациональное чувство, что стоит уйти, как всё испортится, пойдёт не так, возникнет фатальная ошибка. Поэтому Нриз ждал.
Через 12 минут и 82 секунды процесс закончился. Не было никаких сигналов и предупреждений, не было плавного затухания свечения или загорающихся служебных огоньков. Вот по корпусу Таага проходит ещё одна бирюзовая волна, а вот от лап отпадают энерговоды, а голем спрыгивает с постамента. Вместо обычного лёгкого и изящного приземления, Тааг рухнул вниз, словно мешок песка.
Нриз собирался броситься ему навстречу, но не смог собраться с силами.
Тааг-18 прошёлся по мастерской странной виляющей походкой. Если бы речь шла о человеке, Нриз посчитал бы, что тот пьян. Тааг развернулся и подошёл к Нризу, уставившись на него светящимися зелёными глазами с чёрными точками в глубине.
Вновь в голову полезли неуместные мысли: «Как Тааг видит меня теперь? Узнаёт ли он меня? Видит ли вообще хоть что-то?»
Сенсорные модули, которые теперь стояли в Тааге-18, были взяты от
Нриз вновь прочистил горло и прохрипел голему:
– Пройдись и попытайся привыкнуть к новым частям.
Тааг-18 развернулся к нему задом и направился прочь, всё так же виляя и припадая то на одну, то на другую сторону. Он прошёлся в один угол лаборатории, в другой, сделал несколько кругов вокруг фабрикаторов и даже попытался пройтись по стене, откуда тут же рухнул на пол.
В данный момент Нриз не мог производить вычисления и оценивать движения во всей полноте математических формул, но даже так он видел, что Тааг-18 приноравливается быстро, прямо на глазах.
– Тааг, проверь всё оборудование и постарайся с ним освоиться тоже, - сказал Нриз, протянул руку, вызвал экран, вывел на него список модификаций и развернул к голему. – Можешь начать по порядку.
Он несколько раз впадал в беспамятство, забывался беспокойным сном и пробуждался. В моменты проблесков сознания, когда сонливость или болезненная одурь отступали, он видел, как Тааг то носится по мастерской, то ходит по стенам, то свисает на почти невидимой нити с потолка, то что-то делает с фабрикатором, то…
Окончательно очнувшись, Нриз увидел странную скульптуру, которую можно было бы посчитать работой одного из земных абстракционистов. Бруски из разных материалов - камня, металлов, древесины, чего-то, похожего на разноцветную кость и полимерные составы – бесшовно соединялись вместе, образуя гигантский шар, у основания деформированный и примятый, словно слепленный нетерпеливым ребёнком. Шар постепенно расправлялся, чтобы ближе к вершине принять идеальную форму.
Ульрих Зиберт неоднократно проектировал геодезические купола – простые и надёжные конструкции, состоящие из одинаковых треугольных секций, так что увиденное опознал сразу.
Из-за фабрикатора показался Тааг-18, у которого из-под кожуха выдвинулись два захвата с зажатыми в них продолговатыми Т-образными швеллерами. Голем пробежался к стене, без видимых усилий на неё забрался и подбежал по потолку к геометрическому центру сферы. Из задней части Таага выскользнуло почти невидимое волокно, неярко свернувшее в ровном рассеянном свете мастерской и, игнорируя закон притяжения, поднялось к потолку. Коснувшись поверхности, пятно расползлось небольшой кляксой. Голем отпустил сначала четыре передние лапы, оставшись висеть на задних, а потом и вовсе опустился на паутине вниз, туда, где у купола не хватало нескольких сегментов. Спинные щупальца приставили швеллеры к отсутствующим местам конструкции, на голове голема шевельнулись головные, протянувшиеся к местам касания материалов. Сначала их навершия загорелись синим и чиркнули по концам одного из швеллеров. Вниз полетели небольшие треугольные обрезки, на местах среза сияющие, словно полированное зеркало. Щупальца прошлись прошлись по местам стыков, засияв белым. Тонкая едва заметная щель пропала, о том, что в этом месте что-то не так, можно было понять лишь по разному цвету материалов. Тааг-18 быстро закончил со вторым швеллером и, поднявшись на паутине к потолку, вновь пробежался, спустился по стене и направился к фабрикатору.