Несломленная
Шрифт:
* * *
Бельгия, провинция Восточная Фландрия, Гент.
2011 год, декабрь.
Прикрыв одеялом обнаженную грудь, я сонно уставилась на появившуюся откуда ни возьмись женщину в нашей с Ноем квартире.
Яркий свет резал глаза, щурясь и часто моргая, я пыталась рассмотреть незнакомку: высокая блондинка, с вплетёнными в волосы разноцветными нитями, пухлые губы, раскосые глаза. Вязаное платье цвета хаки едва прикрывало колени, открывая длинные стройные ноги. Бросив большой
— Я же просила, чтобы в моё отсутствие ты не водил в наш дом шлюх, — спокойно произнесла она по-немецки, расстегивая молнию высоких сапог.
— Александра не шлюха, — поправил Ной и, лениво выбравшись из кровати, не стесняясь наготы прошёл в душ. Я сидела неподвижно, с изумлением наблюдая за представшей перед глазами картиной.
Блондинка, вытянув ноги, смотрела на меня с нескрываемым любопытством.
— Александра… — протянула она, будто пробуя имя на вкус. — Ирландка?
— Она русская, — ответил Ной, открывая воду.
— Русская. Какая экзотика. Вы это ищете? — она подняла с пола мою кружевную сорочку и бросила, попав смятым шелком в лицо.
Я отвернулась спиной и надела ночную рубашку, но под тяжёлым гнётом её холодных зелёных глаз, буквально прожигающих затылок, я по-прежнему ощущала себя голой.
Голова нещадно гудела: всего пару часов назад мы вернулись с вечеринки, где немного перебрали с алкоголем. Потом долго занимались любовью и едва уснули, как появилась она. Но кто это? Эту женщину я видела впервые. Почему она ведёт себя здесь, как хозяйка?
Выключив воду, Ной вышел из душа, на ходу оборачивая вокруг бёдер полотенце. Зачесав мокрые волосы ладонью, подошёл к барной стойке и плеснул в стакан виски.
— Александра, познакомься, это Женевьева, моя жена, — спокойно, даже буднично, бросил он, опрокинув залпом напиток.
Какая нелепость! Что за дурацкий, совсем не смешной розыгрыш?
— Это шутка?
— К сожалению для вас — нет, — ответила за него Женевьева. Её лицо оставалось абсолютно бесстрастным, ни одной эмоции.
— Ной! Что здесь, черт возьми, происходит? — раздражённо прошипела сквозь зубы, отказываясь верить услышанному.
— Прости, я должен был предупредить тебя, наверное… — он налил ещё, со звоном бросив в стакан несколько кубиков льда.
— Наверное? Поверить не могу! Ты женат, и даже не удосужился рассказать об этом маленьком недоразумении немного раньше? Четыре месяца назад, например!
— Извини. Так вышло.
— Так вышло? — теряя контроль, перешла с немецкого на русский. Руки сотрясала мелкая дрожь, слова и мысли путались, хотелось просто бросить всё и убежать. Куда угодно, лишь бы подальше от него. — Я полюбила тебя, а ты говоришь "так вышло"? Мы жили под одной крышей, я стирала твои шмотки, готовила завтраки, мы делили одну постель, а ты всё это время был женат?
— Александра, дай мне объяснить…
— Пошёл к чёрту! Ненавижу тебя, понял? Пошёл к чёрту!
Я выбежала из дома практически в чём была: босиком, в одной ночной рубашке, накинув тонкий плащ, который на автомате схватила на выходе.
Шёл дождь
Я бежала и бежала, не разбирая дороги, не оглядываясь назад и ни о чём не думая. Остановившись на мосту Святого Михаила, я, тяжело дыша, наклонилась вниз, вцепившись руками в перила. Подошвы нестерпимо жгло — местами ноги совсем потеряли чувствительность, а я, будто ничего не замечая, просто стояла и смотрела на чёрную воду Леи, лениво протекающей под каменным сводом старого моста. Она будто меня звала, маня в свои ледяные объятия… Я смотрела только туда, вниз, не замечая открывшейся взору прекрасной панорамы, ради которой в Гент круглогодично съезжались тысячи туристов. Обычно на мосту всегда были люди, даже ночью, но тогда из-за отвратительной погоды улица была как никогда пуста. Будто знак!
Я смотрела на воду и думала только о том, что мне нужно сделать этот шаг, ведь больше меня здесь ничего не держало. Нет ребёнка, близких людей, и любимого теперь тоже нет! Зачем жить? Ради чего?
Сделай это, — говорила я себе. — Ты не умеешь плавать, вода ледяная, вокруг ни души. Сделай! Всё будет быстро. Умереть здесь почти благословение.
Это было какое-то наваждение. Никогда ни до ни после я не испытывала ничего подобного.
Словно во сне я поднялась на кирпичный выступ, потом на второй… Когда позади раздались торопливые шаги, а затем голос Ноя, я прыгнула…
* * *
— Ты не сделала этого… — отказываясь верить услышанному, тихо произнес Костя.
— Сделала, — избегая его глаз, прошептала я. — В последнюю минуту Ной схватил меня за капюшон плаща. Только поэтому я здесь…
— Господи, ты сумасшедшая, ты знаешь это? — Костя придвинулся ближе и крепко обнял.
Я прильнула к его груди и тихо всхлипывала, а он, покачивая словно ребёнка, гладил меня по голове, приговаривая, что всё будет хорошо. Мне было так спокойно, так тепло в его объятиях. А потом меня будто прорвало. Я рассказала ему всё. О Мамонове, поступке матери, аборте, шрамах на запастье, бесплодии, дяде Жоре… Я даже рассказала ему о том, что чуть малодушно не переспала с Кириллом в той ночью в гостинице…
Раньше мне казалось, что будет тяжело вот так раскрыться перед кем-то. Практически невозможно. Это же сродни тому, что отдать кому-то сокровенную часть себя. Но нет. Делясь с Костей, рассказывая секрет за секретом, я будто бы скидывая по камню, избавляла себя от непосильного груза. Даже дышать стало легче.
Он просто слушал, молча, не перебивая. В темноте я плохо различала его лицо, но чувствовала, насколько он впечатлён моим откровением. Возможно, я стала неприятна ему после этого… И пусть. Я больше не могла молчать.