Неслучайности
Шрифт:
— Так это у нее наследственное! С таким-то отцом ее, наверное, с горшка руководить тренировали!
Яна, хоть застенчивостью и не отличалась, все равно умудрилась покраснеть. А потом еще краснела дважды, когда обо всем рассказывали вернувшимся Петру Алексеевичу и Лизе. Но ругать ее никто не спешил — и на том спасибо.
О Вадиме она теперь думала почти постоянно и боялась его возвращения. От одной мысли о миланской крыше у нее начинали дрожать руки. Худшее, что можно узнать о мерзавцах, — это то, что мерзавцы умеют быть милыми и совсем по-человечески странными. Яне было куда проще
Конфликт с «Инвариантом», возникший на ровном месте, сгладила Яна — не зря главной ее чертой он считал именно наглость. А началось все лишь с разряженного телефона — Вадим и не думал, что каких-то полдня вне зоны доступа могут вызвать целую бурю. Теперь ему оставалось только беспокоиться о том, чтобы напомнить сотрудникам, что начальником является пока он, а не эта самопровозглашенная наследница строительной империи. Когда он рассказывал Александру Сергеевичу о том, какую должность Яна занимает в офисе, тот обхохотался до слез. Человек этот был очень приятным и надежным, старым другом учредителя «Нефертити», поэтому Вадим никаким образом не желал портить с ним отношения и был заочно благодарен Яне за ее несусветную наглость.
С первого же дня его возвращения все встало на круги своя — обычная текучка без плохих и хороших новостей. Вот только Яна всячески избегала его, а именно ни разу не попалась на глаза. Ну хоть практику не бросила, чего он втайне опасался.
— Петр Алексеевич, пусть мне Яна принесет последний отчет с вашими комментариями. Гляну еще раз, что там можно сделать.
— Так я вам его уже на компьютер перекинул.
— Распечатайте и пусть Яна принесет!
Отчет принес бледнеющий под взглядом шефа Денис, что только подтвердило подозрения Вадима — Яна была готова на что угодно, лишь бы не встречаться с ним. Самому бегать в отдел экономразвития, чтобы она имела возможность с ним сумбурно поздороваться и куда-нибудь спрятаться, было бы глупо. Она со своей рефлексией может куда-нибудь не туда срулить, поэтому пора было задействовать и другие приемы боя.
— Вильдо! Ты у меня будешь Купидоном, договорились?
Вильдо даже переспрашивать не стал, потому что считал эту роль своим истинным призванием — сразу после украшения мира собственной персоной. И теперь бегал каждый час из кабинета Вадима к экономистам и вручал Яне по одной розе.
— Ну и что она? — всякий раз интересовался Вадим.
— Хмурится, но берет. А ее все спрашивают, почему она на тебя в обиде. Яна твоя ничего не отвечает, а все вокруг умиляются — никто такой романтичности от тебя не ожидал! Да я и сам не ожидал…
В итоге за первый рабочий день у Яны должен был скопиться целый букет. Но встретиться лично так и не удалось. Избалованная девчонка не из тех, кого можно покорить обычными цветочками, как Вадим изначально и считал. Да и делал он это не для нее, а для остальных — они в такой восторг пришли, что и ее доставать будут. Сложно не думать о том, о ком все вокруг говорят. И легче определиться, когда все вокруг уже определились и спешат по этому поводу ей высказать
Во второй день он провел совещание, на котором обязательно должны были присутствовать и студенты, но на нее ни разу не взглянул. Сначала раздражающий Вильдо-Купидон с розами, а потом — полное равнодушие. Сумбурная стратегия всегда приносит в мысли объекта сумбур. Он не даст ей и шанса забыть о нем!
На третий день Вильдо передал Яне только один подарок. Вадим, пытаясь унять отвращение, на обратном пути в Риме все же заглянул в сувенирную лавку и купил там статуэтку, изображавшую мальчика и девочку на крыше дома. Яну это должно или рассмешить, или разозлить — неважно. Любая эмоция лучше, чем спокойствие.
Четвертый день был спасен благодаря секретарше, точнее — ее простывшему ребенку. Вадим не мог не улыбаться, когда говорил:
— Маргарита Ивановна, можете не оформлять больничный. Но при одном условии — пусть Яна за вас поработает. Хотя бы кофе варить и на звонки отвечать сможет. И тогда спокойно оставайтесь с дочерью, пока не выздоровеет.
— Правда? Спасибо!
Вадим едва не рассмеялся в голос, когда она побежала уговаривать Яну. Какой же надо быть злобной стервой, чтобы отказать молодой матери в такой просьбе? Яна и не отказала.
Она держалась из последних сил, но уже после обеда, поставив на его стол восемнадцатую кружку с кофе, не выдержала и буркнула:
— У вас от переизбытка кофеина характер и испортился!
Он отложил папку в сторону, глянул на нее и поинтересовался без тени улыбки:
— А у вас он от чего испортился?
Она хотела было уже привычно сбежать, но такого мимо ушей пропустить не смогла — на то и был расчет.
— А чем вас не устраивает мой характер?!
Сейчас было очень важно не начать улыбаться. Вадим встал, одернул пиджак:
— Я не понял — вы сюда хамить начальству явились? Вам напомнить о вашем месте?
У нее глаза округлились, но она заставила себя прошипеть сквозь зубы:
— Пр-р-ростите.
Ишь, какая покладистая. Значит, можно и улыбнуться:
— Яна!
Она насупилась и продолжала молчать.
— Яна!
Он обошел стол и встал прямо перед ней.
— Яна!
— Вадим! — ответила она и отступила на шаг. — Ну вот чего ты ко мне прицепился?
— Кажется, именно этот вопрос я тебе когда-то и задавал в этом же самом кабинете, — напомнил он. — И ты ответила, что влюбилась. По-моему, логично, что теперь моя очередь к тебе цепляться?
Она все же мельком улыбнулась каким-то своим мыслям и не стала отвечать. Направилась в сторону выхода, но Вадим схватил ее за руку, притягивая к себе.
— Вадим, не надо, — она занервничала. — Я же тебе в Милане все объяснила.
Ему захотелось ее обнять и объяснить все совсем по-другому, но пока он ограничился тем, что имел возможность держать ее за руку.
— Допустим. Но мне интересно почему. Потому что в твоем понимании я не заслуживаю шанса, так? — она кивнула уверенно. — Для тебя я скотина, которая равнодушно рушит чужое счастье. И даже если я детишек из пожара начну спасать, то ты все равно для себя уже все решила.
Теперь она смотрела на него с вызовом: