Несносная девчонка
Шрифт:
– Я это заметил, – согласился Джек. Доктор Брамли, взяв в руки два томика, нахмурился.
– А почему эти книги стоят рядом?
Джек едва не расхохотался. У старика такой вид, словно он застал кого-то за неблаговидным занятием.
– Отец умер, не успев разобрать новые приобретения и составить каталог.
– Боже! Они еще не описаны? – доктор Брамли произнес это так, будто подобное упущение являлось самым страшным грехом.
– Не до конца, сэр. Отец начал, а я продолжил, но у меня не хватает времени.
Брамли непонимающе смотрел на
– Ну, ну. Я поработаю здесь, пока мы живем у вас. Крессида обязательно мне поможет.
– Да, конечно, – согласился Гамильтон. – Жаль, что она не написала мне о вашем приезде.
– Не написала? – Старик сосредоточенно наморщил лоб. – О нет, конечно, написал я. Вот поэтому-то я сейчас и пришел. – Он сунул руку в карман, вытащил запечатанный конверт и смущенно передал его Джеку. – Приношу свои извинения. Просто не могу понять, почему Крессида вернула его мне, а не отправила сама. Очень странно, и я бы сказал… необдуманно. Но лучше поздно, чем никогда.
Джек не стал объясняться по поводу неотправленного письма, просто взял его, мысленно попросив прощения у Крессиды.
– Описывать библиотеку мистера Гамильтона? – Крессида не смогла скрыть своего неодобрения. – Но, папа, ты же сказал, что у него огромная библиотека, а мы не собираемся задерживаться здесь. Нам не следует его обременять. – Она осторожно поставила чайную чашку – разговор происходил за завтраком.
Отец одарил ее ангельской улыбкой.
– Теперь все изменилось. Если я описываю библиотеку, то тем самым оказываю ему услугу. В конце концов, это одно из самых прекрасных частных собраний в стране. Мой долг – привести его в порядок.
– Но, возможно, он не хочет составлять каталог библиотеки, – предположила Крессида.
– Разумеется, хочет, – прошипел с набитым ветчиной ртом старик. – Я и помыслить не смею о том, чтобы уехать, пока все не закончу.
– Хорошо, папа. Надеюсь, что смогу заняться починкой его одежды, дабы оплатить свое содержание.
Не стоит сетовать на отца. Раз ему удалось найти для себя подходящее занятие, то он и думать не станет о том, чем ей грозит пребывание в доме холостяка. Папа, конечно, в состоянии понять, что прилично, а что – нет, но лишь в том случае, если напрямую столкнется с этим.
Крессиде вдруг расхотелось есть стоящую перед ней яичницу с беконом. Она не желает стать предметом чьей-то благотворительности. И в особенности мужчины. И в особенности мистера Джонатана Гамильтона!
Отец чихнул, и она забеспокоилась.
– Папа, ты простудился?
Он кивнул.
– Вчера было довольно прохладно. Но не волнуйся – это пустяки. Я уверен, что скоро буду вполне здоров. Библиотека займет все мои мысли.
– Хорошо, папа. Мы останемся здесь.
Отец, скорее всего, преувеличивает размеры библиотеки. Через несколько недель опись наверняка будет закончена, а затем они подыщут какое-нибудь место для отца. У Крессиды улучшилось настроение. Если их хозяин даст Брамли
Спустя полчаса, оглядывая ряды книг в библиотеке, Крессида по-иному оценила объем работы. Несколько недель? Господи! Да на это уйдут годы! Ясно, кто будет карабкаться вверх-вниз по лестницам и чихать от пыли, пока отец в блаженном состоянии просматривает стопку за стопкой.
Многие старинные тома чуть не падали с полок, тянувшихся от пола до потолка, другие беспорядочно лежали на галерее и антресолях. Крессида разглядела и современные издания. У камина стояло большое бюро, на котором громоздились кипы книг, а к нему было придвинуто очень изношенное, но удобное кресло.
Эта старомодная комната была обставлена просто, как и остальные помещения в доме. Крессида подумала о том, что мистер Гамильтон, возможно, не так уж богат, как считал ее отец. Нет, наверное, дело в другом. Дом не запущен, и в нем полно слуг, поддерживающих образцовый порядок, а хозяин производит впечатление состоятельного человека. Да и поместье очень обширное, к тому же не единственное.
– Если он на самом деле хочет, чтобы каталог был составлен, то тем самым мы отработаем свое содержание, но нам придется пробыть здесь не один год, – пробормотала она.
– О, уверяю вас, мне это необходимо.
Крессида резко обернулась, зацепилась мыском туфли за край ковра и поскользнулась. Она почувствовала, как ее подхватили крепкие, словно железные тиски, руки и прижали к широкой груди. Восторженное волнение охватило все тело. Потрясенная, она заглянула в блестящие темно-серые глаза, затем перевела взгляд на губы. Странное ощущение охватило девушку – она буквально таяла. Испугавшись того, что с ней происходит, Крессида с силой вывернулась из мужских объятий и сердито произнесла:
– Сэр, вы ведете себя глупо! Почему вы не носите руку на перевязи?
Джек приоткрыл рот.
– А… перевязь…
– Ну, конечно. Как же вы можете поправиться, если постоянно задеваете плечо?
Гамильтон невразумительно прохрипел что-то. Наконец он еле слышно вымолвил:
– А… плечо.
Теперь в замешательство пришла Крессида.
– Ну разумеется. Если вы не вывихнули что-нибудь еще.
Он побагровел и сдавленным голосом произнес:
– Оно забинтовано.
– Прошу прощения, – натянуто сказала она. – Надеюсь, что не причинила вам боль.
– К черту мою окаянную руку! – огрызнулся Джек. – Сейчас это меня волнует меньше всего. Насколько я понял, вы возражаете против того, чтобы остаться.
– Да, – ответила она. – Возражаю.
– Вы весьма откровенны.
Крессида пожала плечами.
– Вы действительно хотите, чтобы был составлен каталог вашей библиотеки? Папа решил, что это его долг как ученого. Но прямо заявляю вам, что на работу уйдет не один год! – Она жестом указала на бесчисленные полки. – Чья это была идея: ваша или его? А кто, как вы думаете, будет ему помогать? Сам он слишком стар, чтобы карабкаться по лестницам.