Несносный лорд Келси

Уэстли Сара

— Разумеется, я тебя прощаю. Тебе не в чем упрекать себя, Кларисса, и я всей душой желаю тебе счастья.

— Спасибо! — всхлипнула Кларисса.

Джульет и Лоренс разместились в карете напротив своих хозяев, которые в присутствии слуг не могли ни коснуться друг друга, ни поцеловаться, и это было для Леоноры худшей из пыток.

Блэз развлекал ее рассказами о деревнях, которые мелькали за окнами кареты. Наконец они добрались до границ поместья Келси, миновали несколько ферм арендаторов и въехали

в окружающий особняк парк. Из домика у ворот вышла привратница и приветствовала хозяина почтительным реверансом.

Дорога круто свернула в сторону, и они увидели особняк. Апрельское солнце отражалось в окнах с частыми переплетами и в круглых слуховых окошках на крыше.

— Мой дом невелик, — заметил Блэз, однако в его голосе Леонора безошибочно различила подлинную гордость. — Тут всего пять спален для гостей и нет даже бальной залы. Когда-то танцы устраивали в холле. Но у меня прекрасная гостиная, а будуар с другой стороны дома выходит на террасу и в сад.

— Поместье, которое проиграл в карты мой отец, не уступало Лонгвейлу, — печально откликнулась Леонора.

— Хантсфорд-Тауэрз, который я унаследую, гораздо просторнее. Давным-давно это был укрепленный замок, однако моим предкам удалось несколько обновить его и превратить пятнадцать комнат для гостей и прочие помещения в относительно уютное жилище.

— Вы бы хотели жить там? — спросила Леонора, не удивляясь тому, что он не предложил познакомить ее со своими родителями. Ведь она — не невеста, а всего лишь будущая любовница.

— Хантсфорд исстари служит обителью маркизов Уиттонби, — объяснил он. — Там я родился и вырос. Однако Лонгвейл по традиции достается старшему сыну вместе с титулом эрла Келси.

— Здесь так красиво, и все же вы редко бываете тут, — пробормотала Леонора.

— В настоящее время я не могу позволить себе часто приезжать сюда, — сказал Блэз, и она догадалась, что он не желает говорить об этом.

С мебели заранее сняли чехлы, в каминах весело потрескивали поленья, но в доме чувствовался чуть заметный запах сырости и запустения. Тем не менее старинная мебель находилась в отличном состоянии, резные панели были натерты до блеска, а высокие зеркала отражали лившиеся в окна лучи заходящего солнца. И в просторном холле, и в уютной гостиной, куда Блэз провел ее, Леонора не заметила ни единой пылинки или темного пятнышка на серебряных подсвечниках и зеркальцах настенных светильников.

Джульет удалилась следом за миссис Уилсон, пожилой домоправительницей. Лоренс распоряжался багажом, а дворецкий предложил Леоноре и Келси прохладительные напитки.

— Спасибо, Уилсон. Я позвоню, когда мисс Винсент пожелает удалиться в свою комнату.

— Очень хорошо, милорд.

Ни Уилсон, ни его жена и глазом не моргнули, увидев сопровождавшую хозяина молодую особу, хотя Леоноре показалось, что экономка очень внимательно рассматривает ее. Трудно было решить, к какому выводу пришла эта женщина, которая явно обожала своего хозяина.

—

У меня мало слуг, — извинился Блэз, когда высокий, костлявый дворецкий удалился. — В один прекрасный день, — он лукаво посмотрел на Леонору и поднял бокал, — когда я сколочу состояние, я поселюсь здесь, найму полный штат слуг и буду время от времени принимать гостей, как и положено владельцу Лонгвейла.

Леонора предположила, что это произойдет после свадьбы Келси. Жена родит ему наследников… Известие о свадьбе любимого разорвет ей сердце, однако она станет утешаться тем, что и ей когда-то посчастливилось обратить на себя внимание Блэза Дэнсера Келси.

— Тогда я пью за этот день, — подняла свой бокал Леонора.

Он подошел к ней, помог подняться и впервые после их разлуки в Бате привлек к себе и поцеловал.

Одному Богу известно, как сложится ее судьба…

Леоноре отвели покои не слишком далеко от спальни Блэза. Комнату называли Розовой — по вполне очевидной причине. В широкой, под пышным балдахином, кровати с шелковым покрывалом уже лежали грелки. Туалеты Леоноры Джульет разместила в большом гардеробе рядом с трельяжем, что стоял на туалетном столике с розовой шелковой обивкой.

И не важно, что шелк кое-где начал разлезаться. Гораздо важнее то, что сегодня вечером Блэз придет к ней, в эту восхитительно-удобную постель, и они будут принадлежать лишь друг другу.

Когда ужин закончился, Блэз позвонил, взял руку Леоноры и, поцеловав ладонь, загнул ее пальцы, словно хотел спрятать свой поцелуй.

— Еще час, — пробормотал он. — Позволь, я зажгу для тебя свечу.

На столике возле горящего канделябра лежали новые свечи. Блэз зажег одну из них и передал ее Леоноре. На его звонок прибежала молоденькая служанка.

— Проводи мисс Винсент в ее комнату, Мэйзи, — приказал он. — Спокойной ночи, Леонора.

Леонора послушно последовала за юркой фигуркой Мэйзи вверх по плавно закругляющейся лестнице. Джульет поджидала ее в Розовой комнате с лоханью горячей воды.

— Я подумала, после такого долгого путешествия вам захочется хорошенько вымыться, — объяснила она, добавляя в воду ароматическую эссенцию.

— Какая ты заботливая! — с благодарностью воскликнула Леонора. Она и сама подумывала, что неплохо было бы ополоснуться душистой водой, однако забыла отдать необходимые распоряжения.

Леонора окончила омовение, и лохань унесли. Джульет вытащила грелки и помогла хозяйке забраться под одеяла, а затем погасила все свечи, кроме той, что была у нее в руках, и удалилась в отведенную ей комнату в самом дальнем конце коридора.

Прогретая постель была мягкой и удобной, а потому, несмотря на усталость, Леонора быстро задремала. Она уже почти спала, когда в дверь кто-то тихонько постучал.

Кем бы ни был этот посетитель, он не стал ждать приглашения войти.

— Блэз?! — взволнованно прошептала Леонора.