Несомненно ты
Шрифт:
— Да, это было второе имя моей мамы.
— Ммм. Сэм и Салли, — тихонько смеется он.
— Кто начал тебя так называть?
— Мой школьный тренер по футболу. У одного из защитников фамилия тоже была Салливан. Тренер и все остальные стали называть меня Салли. Даже пресса стала использовать в интервью моё прозвище.
— Я не собираюсь называть тебя Салли. Мне нравится Лотнер.
Он прижимает меня к себе.
— Мне тоже нравится назвать тебя Сидни, — он вздыхает. — Итак, дочь проповедника и бунтующая
— Ага, я была глупой. Он был старше меня, и я считала его кем-то вроде Иисуса.
— Что?
— Ходил по воде.
Лотнер засмеялся.
— Ааа...
— Ну, как бы то ни было, благодаря одной болтунье ты уже знаешь, что я дала ему всё, что было нужно, и он бросил меня. Я усвоила урок.
— И какой же?
— Не влюбляться.
— Оу, это уже немного крайность, ты так не думаешь?
— Возможно, когда-нибудь я и влюблюсь, но не сейчас. Секс — это секс, а любовь — это любовь. Не обязательно влюбляться, чтобы получить первое.
— Так я — секс?
Я целую его грудь.
— Нет, ты — экстези, единственный в своём роде. Но я всё равно не могу тебя любить.
— Всё в порядке. Просто вытрахай меня всего и укати в закат в конце месяца.
— О, я так и планирую, — смеюсь я.
— Но есть одна проблемка, которую, думаю, мы должны решить.
Я смотрю на него.
— Какая?
— Недостаток знаний в области надевания презервативов.
— Боже мой! Не могу поверить, что ты решил об этом заговорить! — я скатываюсь с него и бью его по лицу подушкой, а затем обматываюсь одеялом.
Он смеётся так сильно, что, кажется, я слышу, как он хрюкает. Его ошеломляющая улыбка — дьявольская уловка. Я думаю, что увижу рога, появляющиеся на его голове.
— Да хватит тебе, придурок! Только то, что ты такой ленивый, чтобы надеть свой собственный долбаный презерватив, не означает, что нужно смеяться надо мной. Мы не говорим тут о футболке, надетой наоборот. Неправильное использование привело бы через девять месяцев к подарку, о котором я не просила.
Он прижимает мою подушку к груди, всё также гадко усмехаясь.
— К тому же, человек обязан прочитать инструкцию к чему-то. Хотела бы я увидеть, как ты вставишь мне тампон или противозачаточный колпачок.
— Господи, Сидни. Я доктор. Наверно я бы установил тампон или колпачок даже лучше тебя.
Я смеюсь, качая головой.
— Боже, я нашла себе человека под стать. Любой другой парень уже признал бы своё поражение после слов о тампоне и противозачаточных, но не ты.
Он откладывает подушку в сторону и хватает меня, прижимая своим большим телом к кровати.
— Признать поражение на такой вызов? Ни за что в жизни. Я никогда не встречал такой упрямой, — он целует мой нос, — дерзкой, — целует одну щёку, — напористой, — целует другую, — и такой
И он целует меня в губы, а затем углубляет наш поцелуй.
Повернув голову, когда его губы всё ещё были прижаты к моим, я смотрю на часы. 9:30 утра.
— Чёрт возьми! — я толкаю его в грудь. — Сворли, наверное, там с голоду умирает.
Не могу поверить, что он не начал скулить под дверью. Я обычно не закрываю дверь. После того, как я уложила Эйвери на диван, на автопилоте пошла укладывать спать себя.
Выпрыгнув из кровати, я быстро натягиваю первое, что попалось под руку. Лотнер наслаждается шоу, закинув руки в «я такой чертовски сексуальный» позе. Одеяло едва прикрывает его талию, но не до конца укутывает его большую эрекцию. Он либо возбудился от нашего поцелуя, либо всё ещё хочет смутить меня. Надеюсь, первое.
— Я пойду покормлю собаку. Встретимся на кухне, — и я открываю дверь.
— Можно мне воспользоваться лестницей на этот раз?
Закатываю глаза, ничего не отвечая.
Эйвери спит, уткнувшись лицом в диван, и храпит. Невероятно. Это вообще чисто физически возможно храпеть с закрытым ртом? Сворли тоже лежит на диване и тоже храпит. Себе на заметку: Эйвери и Сворли — стоят друг друга по части сна.
— Проснись и пой! — кричу я, дёрнув за шнурок жалюзи.
Сворли, словно далматинец на учебной тревоге в пожарной части, подрывается с дивана. Глаза широко распахнуты. Уши прижаты к голове. Хвост трясётся.
— Какого... бл... чёрта? — стонет Эйвери, перекатываясь на спину и закрывая глаза рукой.
— Я собираюсь идти кормить Сворли, а ты поднимайся и иди в душ. А затем со Сворли на прогулку.
— Я? Это твоя работа, — хнычет она.
— Да, но я плачу за еду и выпивку, которой на этой неделе будешь наслаждаться ТЫ, так что ты мне должна.
Пошатываясь, она поднимается на ноги, всё ещё щуря глаза.
— А что ТЫ собираешься делать?
— Лотнер везёт меня завтракать.
— Правда? — спрашивает хриплый голос за моей спиной.
Развернувшись, упираюсь взглядом в своего уже одетого сексуального спортсмена. У меня текут слюни от вида беспорядка на голове и сексуальных губ, которые с таким мастерством исследовали каждую часть моего тела.
Я поднимаюсь на носочки и притягиваю его голову к себе. Мычу ему в рот, и он охотно принимает всё, что я ему предлагаю.
— Кхм, алё? Я всё ещё здесь, вообще-то, — прерывает нас Эйвери.
Неохотно, я отрываюсь от губ Лотнера.
— Да, ты везёшь меня на завтрак. Думаю, наступило время показать мне ту небольшую секретную пекарню.
— Ну, тогда она не будет секретной, — он ласково заправляет волосы мне за ухо.
— Знаешь, когда у нас будет секс в следующий раз? — шепчу я ему на ухо.