Несомненно ты
Шрифт:
Он покусывает губу, избегая зрительного контакта со мной и стоит, потирая шею. Такое поведение прямо пропорционально поведению парня, который появился на пороге дома час назад.
— Аарон? Правда? Он не должен был приходить вплоть до следующей недели. Я думала, что он всё ещё восстанавливается после шунтирования желудка. Бедный парень, он такой толстый. Думаю, именно поэтому Тревор нанял его. Ну, знаешь, отчаявшиеся домохозяйки, горячие парни по бассейнам. В любом случае, думаю, что это будет одно небольшое отвлечение на следующей неделе.
«Аарон» поднимает свои широко раскрытые глаза на меня, пока я выслушиваю Элизабет и ищу пути к отступлению на кухне. Не отрывая от него глаз, я медленно завожу руку за спину и хватаю за ручку большой нож для разделки мяса, который лежит на деревянной доске.
— Спасибо, Элизабет, наслаждайтесь поездкой.
Держа телефон в одной руке, а нож в другой, чтобы он чётко мог видеть его, я продолжаю отодвигаться от него подальше.
— Слушай, я не знаю, кто ты, нахрен, такой, но я тебе настоятельно советую свалить отсюда, пока я не позвонила в полицию или... не порезала тебя!
Его взгляд мечется между мной и ножом, но по-прежнему он выглядит так, будто это для него одно сплошное развлечение, и в уголках его рта появляется улыбка.
— Порезать меня? — спрашивает он, выгнув бровь.
Отчаянно размахивая ножом в воздухе, я рычу:
— Да, порезать, заколоть, кастрировать!
Прищуренные голубые глаза, мерцающие озорством, смотрят на меня.
— Кастрировать меня?
— Да, я отрежу твой член! — и я рисую ножом в воздухе букву Х.
— Кастрация лишила бы меня моих яй....
— Проваливай! — делаю выпад в его сторону.
Отпрыгивая назад, он поднимает руки вверх.
— Хорошо, хорошо. Боже, расслабься. Я ухожу.
Находясь на безопасном расстоянии от него, я довожу его до двери. Она захлопывается, и я быстро закрываю дверь на засов. Я застываю в полуобороте, когда слышу, как кто-то стучится в окно. Сжав лицо с обеих сторон, он заглядывает внутрь. Его улыбка сексуальная, но учитывая некоторые обстоятельства, она кажется мне немного жутковатой.
— Не хочешь сходить на пляж завтра?
Нахмурившись, я машу ножом в его сторону. Покачав головой, он идет к своему «ФоРаннеру». Я жду, пока он уедет, а затем убегаю на кухню.
2 глава
4 июня 2010 г.
Сворли будит меня слишком рано. Его график кормления подходит жаворонкам, коим я не являюсь.
— Уйди отсюда, собака! — стону я, пока он своим мокрым языком пытается разлепить мне веки.
На часах полшестого и солнце начинает рассеивать полумрак. Я скучаю по рулонным затемняющим шторам, которыми пользовалась во время некоторых своих приключений в роли хаусситтера. Здесь же прозрачные оконные шторы намекают Элизабет и Тревору, что нужно вставать с первыми лучами солнца.
— Хорошо, ладно, пойдём накормим
Сложно обижаться на Сворли. Из-за этого, по крайней мере. Он не ел в течение двадцати четырех часов по указаниям доктора Эббота. Это напомнило мне о том, что он, возможно, зайдет к нам домой. Сворли нужно выгулять, или побегать с ним спустя час после того, как он поест, поэтому я переодеваюсь в свои шорты и борцовку для бега.
Завязав волосы в хвост, я смотрю в светло-карие глаза, глядящие на меня из зеркала. Но мой блуждающий разум видит другое отражение — самые яркие голубые ирисы, которые я когда-либо видела. Его улыбка, беспорядочные светлые волосы, а тело... о боже. Накачанные мышцы. Волевой подбородок. Полные губы.
Покачав головой, я пытаюсь отогнать абсурдность всего того, что творится у меня в голове. Сегодня новый день и я должна думать, что всё станет менее... дерьмово.
Я прокручиваю е-мейлы и сообщения, потягивая кокосовое молоко на террасе. Конечно же, одно из них от Эйвери.
Привет, Сэм. Прости, что не перезвонила тебе прошлым вечером. Я пошла погулять с друзьями и так вышло, что я выпила слишком много и проснулась... ну, думаю, ты догадаешься:) Позвони мне потом. Думаю, ты должна закончить один рассказ;)
— Ладно, пёс, на дворе 7:30. Давай сделаем это, чтобы вернуться пораньше и умостить наши задницы у бассейна, а потом отдыхать там весь день.
Я не только состояла в команде по плаванью в старшей школе, но также играла и в футбол. В колледже я продолжила заниматься футболом, к которому добавились волейбол и флаг-футбол. Хотя я не выбрала бег в качестве активного вида деятельности. Стук по тротуару миля за милей не «очищает мои мысли». Уверена, хирурги-ортопеды любят бегунов — замена сустава к пятидесяти годам и всё такое. Я пас, спасибо большое.
На крыльце я пристегиваю поводок к ошейнику Сворли.
— Мы пробежим две мили, а затем пойдём домой. Если тебе будет нужно потренироваться подольше, я привяжу ремнём твою гиперактивную задницу к беговой дорожке до конца дня. Capiche (прим. пер. — понял)?
— Ты можешь просто привязать его поводок к бамперу машины и поехать по городу.
С выпученными глазами я разворачиваюсь на голос. Доктор Эббот стоит позади меня, а Сворли сразу же бросается здороваться с его промежностью.
— Чёрт! Вы напугали меня. Я... я просто...
— Шутила? Я надеюсь, — улыбается он.
Его тёмно-синяя футболка для бега мокрая и прилипала к его худощавой фигуре бегуна, а шорты слишком короткие для этих длинных ног. Мои же ноги, наоборот, вероятно, слишком короткие для бега на публике. Тёмная копна волос прилипает к его лбу, а пот скатывается вниз по покрасневшему лицу. Его неотразимое невинное очарование заставляет меня улыбнуться.
— Да, по крайней мере, сегодня я шучу.
— Выдался сложный денёк вчера? — смеется он.