Несостоявшийся шантаж
Шрифт:
— Вы уверены, что «Моссад» не сможет отыскать Ли?
— Уверен! — ответил Коэн. — По моим данным, мы уже перехватили его. Поэтому смело отметайте израильские обвинения. Они могут говорить что угодно. Но они ничего не смогут доказать…
Сигрэм тяжело дышал в трубку. Наконец хмуро спросит:
— Мы влипли в какую-то историю, Джим?
— Ерунда, — усмехнулся помощник президента. — Чем все закончится — еще не знаю. Но о себе не беспокойтесь! Если вы не будете вредить мне, с вами ничего не случится.
Перед отлетом из Женевы Джим Коэн
Коэн медленно прошелся вдоль витрин ювелирных магазинов аэропорта. Названия — «Картье», «Корум», «Пьяже», «Баум и Мерсье» — отдавались бы сладкой музыкой в ушах любой женщины.
Джим щелкнул пальцами и зашел в магазин «Пьяже». Приказчик, шестым чувством распознавший, что этот человек сделает покупку, немедленно разложил перед Коэном образцы на подушечках из темно-синего сафьяна.
Помощнику президента приглянулось золотое кольцо с крупным бриллиантом в обрамлении изумрудов помельче. Цена — тридцать пять тысяч франков — не смущала его.
Он выписал чек на бланке «Объединения Швейцарских банков», и приказчик с поклоном упаковал кольцо в шкатулку из красного дерева, обмотал ее красивой бумагой и изящно завязал розовую ленточку.
«Ну, вот и хорошо, — подумал Коэн, пряча покупку в кейс. — Теперь можно со спокойной душой возвращаться к Синтии, а то за последнее время в нашей семье что-то творится неладное».
Франция (Ницца)
Олег и Марта сидели на террасе небольшого ресторанчика и любовались видом на «Альпийский Трофей» — установленную на купол ротонды, поддерживаемой двумя дюжинами изящных дорических колонн, колоссальную статую императора Августа. «Альпийский Трофей» был заложен Цезарем в честь завоевания Римом альпийских народов. Начатое Цезарем строительство завершил его преемник Октавиан Август. Вот почему его, а не Гая Юлия статуя появилась на куполе ротонды.
Олег уже покончил с «о писту» — овощным супом, для густоты сдобренным «помадой» из рубленой петрушки, чеснока и оливкового масла. Марта опорожнила тарелку лишь до половины. Но Олег все равно попросил официанта принести «пан-банья», — принятую в Ницце и ее окрестностях разновидность сандвичей. Ницца была до 1860 года частью Италии, и ее исконно провансальская кухня подверглась значительной трансформации. Ярким образчиком является, в частности, «пан-банья» — кусок французского хлеба, политый оливковым маслом и уснащенный мелко нарезанными анчоусами, дольками помидоров, лука и перца.
— Я сыт, — весело проговорил Олег, когда с «пан-банья» было покончено.
— Я тоже, — отозвалась Марта.
За время, проведенное на Лазурном Берегу, она сумела здорово загореть. Темная кожа в сочетании со светлыми волосами и голубыми глазами — все это производило на Олега волнующее впечатление, вызывало желание.
Изучив карту вин, Олег заказал «Белле», которое изготовлялось в местечке неподалеку от Ниццы. Вино отличалось тонким букетом.
— Ниццу основали легионеры Цезаря? — поглядывая на «Альпийский Трофей», спросила Марта.
— Напротив, как и большинство городов Лазурного Берега, она была основана
Казалось, «Белле» можно пить, как воду. Но на самом деле это розовое вино было очень коварно. Оно ударяло в голову позднее.
Олег пришел в игривое настроение и погладил Марту по загорелой коленке. Кроме них, на террасе сидела лишь одна пожилая пара. Стесняться было некого.
Марта перегнулась через столик, и они поцеловались. Поцелуй был долгий. Они оторвались друг от друга только для того, чтобы отпить еще по глотку розового «Белле».
«Это воистину вино любви, — подумал Олег. — Перед отъездом не забыть бы купить несколько бутылок».
— Олег, — наморщила лоб Марта, — ты обещал рассказать мне, почему в Ницце чувствуется такое сильное итальянское влияние.
— С удовольствием! После падения Западной Римской Империи Ницца стала небольшим независимым городом — одним из сотен. Географически она была очень удачно расположена, через нее проходили дороги купеческих караванов. К началу XII века город разбогател и разросся. Графы Прованские, естественно, захотели присоединить богатых налогоплательщиков к своим владениям. Жители Ниццы, разумеется, были против и, чтобы избежать кабалы графов, заключили оборонительный союз с Пизой.
— Графам Прованским так и не удалось завладеть Ниццей?
— Нет! Жители Ниццы, разочарованные союзом с Пизой, которая быстро слабела, решили выбрать из двух зол меньшее и перешли под власть графов Савойских. В середине XVI века провансальцы даже позвали на помощь турок, пытаясь овладеть городом. Но смелые жители Ниццы выстояли. А в 1720 году граф Савойский стал королем Сардинии. Ницца вошла в его королевство. После Великой французской революции присоединилась к Франции.
— Ох уж эти революции! — перебила его учительница. — Сколько зла, горя и страданий принесли они людям.
Смирнов поморщился. Споры о революции, о различных общественных укладах, о неисповедимых путях развития истории были хорошо знакомы ему по советскому прошлому.
— В любой стране, в любое время найдется кучка людей, жаждущих безграничной власти над себе подобными. Если они оказываются достаточно сильными и твердыми в достижении цели, не останавливающимися ни перед чем — словом, настоящими революционерами, — в стране проливается потоками кровь… Но вернемся к Ницце. Как видно, ее присоединение к Франции было и в самом деле вызвано угрозами Марата и Робеспьера, потому что в 1814 году она вновь вошла в состав королевства Сардиния. Окончательно французской она стала лишь после плебисцита 1860 года.
Олег снова притянул к себе Марту. Поцеловавшись, они направились к машине. Им захотелось вернуться в прохладный гостиничный номер.
— Славу Ницце принесли проводившие здесь зиму в прошлом веке английские туристы. В благодарность за рекламу курорта набережная города названа «Променад дез Англе». Но мы, я думаю, самые счастливые из туристов, которые когда-либо побывали в Ницце, — сказал уже за рулем Олег, обгоняя длинный бензовоз, похожий на колбасу на колесах.