Несовместимость
Шрифт:
«Ах ты стерва! Я к ней… а она?!»
– Продолжайте искать, - бросил сквозь стиснутые зубы. – В конце концов, человек – не иголка. Тем более, человек с ребёнком. Она не могла растаять в воздухе, ей надо что-то есть, где-то спать, на чём-то передвигаться. Что по второй женщине?
– По Шишкиной результат есть, - произнёс тот. – Она села на самолёт в Санкт-Петербург и не так давно приземлилась в Пулково. За ней присмотрели – её никто не встречал. Впрочем, она никуда не поехала, а прямо в аэропорту купила билет на рейс до Хабаровска. И я снял наблюдение –
– Да, возможно. Тем более что моя жена в Питер поедет только под угрозой расстрела. И то не факт, что она выберет не расстрел, – пробормотал Горин. – Значит, сделаем так: пока продолжайте прочёсывать город и окрестности, поработайте с врачами-педиатрами, таксистами. Ну, вы сами знаете, кто может обладать нужной нам информацией. А я… Мне нужен билет в Москву на ближайший рейс!
Идея, мелькнувшая в голове, была довольно простая, странно, что он раньше об этом не подумал – Анюта уехала из Воронежа на попутке! Именно поэтому она не засветилась на камерах и словно бы растворилась в воздухе!
И отправилась она не куда глаза глядят, а в Москву, на съёмную квартиру. Там у неё не только крыша над головой и вещи, но и какая-никакая от него, мужа, защита. К сожалению, в столице у него нет тех возможностей, какие есть в своём регионе.
Но это не значит, что он не сможет вернуть зарвавшуюся женщину!
«Сначала попробую воззвать к разуму, - пронеслось в голове. – А не поможет – всё равно добьюсь своего. Нет, Анну я и пальцем не трону, не собираюсь давать повод для обвинений в насилии! Я заберу сына, и мать сама побежит за мной собачкой…»
К сожалению, он опоздал!
Эта дрянь на самом деле ускользнула буквально из-под носа и умудрилась добраться до столицы! Ну почему он не вспомнил о съёмной квартире раньше?!
А теперь… Где её теперь искать?
Не помня себя от злости, он доехал до первого этажа и очутился на улице. Занималось утро, дворники уже вовсю скребли и чистили тротуары, появились первые прохожие и кое-где зафырчали, разогреваясь, автомобили.
Горин огляделся и направился к автомобилю такси, что тихо урча, стоял у подъезда.
– В аэропорт, - бросил Егор, распахнув дверь. – В Домодедово.
– Извини, брат, я занят! – ответил таксист.
– Две цены.
– Я с пассажиром, – повторил тот. – С радостью бы, но не могу!
– Три цены! – продолжал настаивать Горин. – Ты что – не хочешь заработать? Я спешу и не могу ждать. А твои пассажиры явно никуда не торопятся, вызовут другое такси, делов-то!
– Эй, мужик, отойди от машины! – из подъезда появился хозяин квартиры и, ловко отодвинув Егора в сторону, занял место на переднем сиденье. – Это моё такси! Поехали!
Пришлось отступить – не драться же! Хотя очень хотелось…
Но махать кулаками под подъездными камерами – такое себе. У него и так хватает неприятностей, чтобы самолично создавать себе дополнительные проблемы.
Такси,
Надо вызвать транспорт, не на автобусе же ему ехать в аэропорт! Потом придётся отозвать поиски в Воронеже и перевести их в Москву.
«Анюта, ты поступила опрометчиво, - произнёс он мысленно. – Нельзя будить в мужчине охотника! Я непременно найду вас, и тогда ты пожалеешь…»
И с последней мыслью он вспомнил, что вчера забрал у бывшей жены телефон.
«Вот я растяпа! В её сотовом может быть полезная информация… Надо вспомнить, куда я его положил? Или нет – доберусь до дома, там и займусь, а сейчас – такси!»
Глава 20
Анна спускалась вниз, чутко прислушиваясь к доносящимся из подъезда звукам.
«Скорее всего, я перестраховываюсь, - убеждала она сама себя. – Ну откуда здесь взяться Горину?! Для гостей рановато… Наверное, кто-то из жильцов возвращается с ночной смены».
Подчиняясь порыву, на следующем этаже она перешла от лестницы к площадке перед лифтами, перехватила переноску с ребёнком поудобнее и напрягла слух.
Нет, интуиция не подвела – ранний гость приехал на её этаж!
Судя по глухим бу-бу-бу, говорили мужчины. Двое.
Один, понятное дело, Пётр Владимирович. Но кто второй? Ане почудилось, что она слышит голос Горина, но она, в ужасе, тут же отогнала эту мысль – чур меня, чур!
И, стараясь не шуметь, вернулась на лестницу. Вот только выйти из подъезда ей что-то не давало. Как маленького ребёнка взрослый придерживает за капюшон курточки, не позволяя малышу выбежать на дорогу, так и её что-то удерживало от последнего шага.
Аня переминалась перед дверью, не решаясь покинуть относительно безопасное место. И правильно не решалась, потому что снова раздались звуки едущего лифта, следом лязгнули двери. И кабина тут же стала подниматься.
Не выдержав, Аня выскользнула в подъезд, поднялась на один пролёт и приникла к окну.
А дальше с ужасом наблюдала, как Горин – а это, несомненно, был именно он! – дёргает дверцу такси и заглядывает внутрь салона…
Самолёт в Пулково сел по расписанию.
Миша – золотой ребёнок! – словно бы извиняясь за предыдущий месяц, когда он почти не давал маме спать, вёл себя просто замечательно!
Аня читала, что младенцы с трудом переносят перепады давления при взлёте и посадке, поэтому часто устраивают в самолёте концерты. Но сын то ли пожалел маму, то ли перепады его не беспокоили, или – как вариант – обстановка вокруг менялась так быстро, что ребёнок не успевал пресытиться впечатлениями. В любом случае, всё прошло намного легче, чем она боялась.
Стоя у подъездного окна и наблюдая, как такси с Петром Владимировичем скрывается за углом дома, а Горин, нервно дёргая руками, расхаживает по тротуару, прижав к уху телефон, она чего только не передумала.